Покачав головой, Уэйд сделал еще шаг назад, увеличивая расстояние между ними. Стефани не решалась перебивать его.
— Но не только из-за образа жизни Анжелы я хотел оставить девочку у себя. Я люблю Меган так, как если бы она была моей. И поэтому никогда не женюсь на женщине, которая не любит ее так же сильно, как я, и которая не хочет поставить счастье Меган выше своего собственного. Именно так поступают родители, Стеф. Они любят своих детей несмотря ни на что. Даже если ребенок не их собственная плоть и кровь.
Уэйд повернулся и пошел прочь.
Всю короткую дорогу домой Стефани смотрела прямо перед собой, стискивая руками руль. Слезы стояли в горле, но плакать она не могла.
Она потеряла его. Ее горечь и колебания стоили ей второго шанса быть с любимым.
Стефани не заслуживает слез, не заслуживает того облегчения, которое они приносят. Она подвела его, подвела мужчину, который открыто и великодушно предложил разделить с ним все, чем дорожил больше всего на свете — свое сердце, свою дочь, свой дом. Она подвела его, когда он больше всего в ней нуждался, и теперь он ушел из ее жизни навсегда.
В течение двух дней Стефани упаковывала вещи как безумная, за это короткое время умудрившись сделать больше, чем за всю предыдущую неделю. Дважды она видела, как Уэйд проезжал мимо, проверяя скот, и всем сердцем молилась, чтобы он заглянул к ней, но он даже не смотрел в сторону дома. Окончательно отчаявшись, она решила поскорее уехать с ранчо, от Уэйда, от преследующих ее воспоминаний.
На третий день, почти закончив с вещами, Стефани отправилась в город, чтобы встретиться с поверенным Бада, мистером Бэнксом, предварительно договорившись с ним о встрече.
Сразу приступив к делу, мистер Бэнкс полистал бумаги на столе, затем передал Стефани пачку листков.
— Здесь все изложено на стандартном языке и содержит то, что вы и ожидаете, поэтому я обращу ваше внимание на те пункты, которые могут вызвать у вас сомнения в их действительности.
Стефани удивленно взглянула на него.
— Какие у меня могут быть сомнения? Я знакома с волей Бада. Он дал мне копию своего завещания вскоре после маминой смерти.
Мистер Бэнкс отвел взгляд.
— Ну… — он прочистил горло, — видите ли, Бад внес некоторые изменения.
Холодок дурного предчувствия пробежал по позвоночнику Стефани.
— Какие изменения?
Поверенный указал на бумаги, которые она держала.
— Откройте, пожалуйста, страницу шестую, параграф три. — Пока она искала нужное место, Бэнкс продолжил: — Как единственный ребенок Бада вы наследуете все: ценные бумаги, облигации, страховые полисы, дом и все его содержимое. — Он остановился, чтобы откашляться, затем добавил: — Но землю Бад оставил Уэйду Паркеру.