В трюме нет вахтенного.
Может, он у насосов гидравлики?
Хотя зачем мне вахтенный? Просто как-то не по себе оттого, что тебя или не замечают, или ты не находишь людей на привычных местах.
И все время кажется, что за тобой наблюдают. Ты замечаешь слежку на границе зрения. Резкий поворот головы — и ничего не обнаружено.
«Осталось семнадцать минут!»
Скорей из трюма.
Становлюсь на нижнюю ступеньку, руки пошли вверх, все тело рывком на себя, левую ногу за комингс люка, и вылетаешь из трюма. По проходу бегом. Быстрей, в четвертый.
Справа чувствую чей-то шепот, и даже не шепот — дыхание, резко головой вправо — никого. Чертовщина.
В четвертый только что не ныряю. Головой чуть не угодил в ракетную шахту. Трап короткий. Запах камбуза. Черт! Этих олухов никак не научить закрывать двери.
Все-то им жарко.
В четвертом шахты, каюты, шахты. Есть лаз наверх, на приборную палубу, но туда не пустят. Управление ракетным оружием. Нам там делать нечего.
«Пятнадцать минут».
Нырок в пятый. Снова шахты-каюты. Четвертый и пятый отсеки ракетные и жилые.
Если разгерметизируется ракета, то шахта не всегда может спасти.
Горючее и окислитель токсичны. Достаточно одного вдоха, и лицо стечет с черепа, как желе.
«Четырнадцать минут».
Прыжком до поручня, по трапу вниз. Зачем мне трюм? Назад!
Поворот, через ступеньку наверх. Спокойно. Там еще один трап, и по палубе бегом в корму.
Шестой даже пахнет по-другому. Нет запаха сладкой мертвечины.
А в жилых отсеках он есть.
Это тянет из цистерн с грязной водой.
При снятии давления регулярно вышибает гидрозатворы, и фильтры не справляются.
В шестом прямо за забором из трубопроводов пост наблюдения за реакторным отсеком. Вахтенного нет. Наверное, осматривает седьмой.
Люк вниз. Под трапом дверь в выгородку. Там кислородная установка и три компрессора. Перед дверью дыра люка. Там внизу дизель и дизель-генератор, и еще что-то — никак не могу вспомнить.
Побочным продуктом получения кислорода является водород. Он удаляется за борт специальными компрессорами. Если система негерметична, то водород поступает в отсек. Здесь его сжигают в печах.
Если водорода много и печи не справляются, по отсеку будут летать голубые огоньки — маленькие взрывы этого замечательного газа.
«Двенадцать минут».
Немедленно в седьмой.
Интересно, кто нам считает и что означает весь этот счет?
Кто бы ни считал, я его боюсь, и счета его боюсь.
Лучше всего я чувствую себя на бегу.
Бегу и ищу.
Сам пока не знаю что.
Мне кажется, я знал, но забыл, и теперь никак не вспомнить.
В седьмой можно попасть только через тамбур-шлюз.