Ты чего в море пошел, захребетник? Клопа давить? Ты — пустое место! Балластина! Пассажир! Памятник! Пыль прикажете с вас сдувать? Пыль?! Влажной ветошью, может, тебя протирать? А, бестолочь?
На хрена ты здесь жрешь, гнида конская, чтоб потом в гальюн все отнести? Чтоб нагадить там? А кто за тебя унитаз промоет? Кто? Я тебя спрашиваю? У него ведь тоже устройство есть, у унитаза!
Здесь знать надо, знать!
Ты на лодке или в почетном президиуме, пидорясина? А при пожаре прикажете вас в первую очередь выносить? Спасать вас прикажете? Разрешите целовать вас при этом в попку? Ты в глаза мне смотри, куль с говном!
Как ты людей за собой поведешь? Куда ты их приведешь? А если в огонь надо будет пойти? А если жизнь отдать надо будет? Ты ведь свою жизнь не отдашь, не-э-эт. Ты других людей заставишь за тебя жизнь отдавать! В глаза мне смотреть!
Зачем ты форму носишь, тютя вонючая! Погоны тебе зачем? Нашивки плавсостава тебе кто дал? Какая… тебе их дала?! Пилотку он надел! Пилотку!
В батальон тебе надо! В эскадрон! Коням! Коням яйца крутить! Комиссары…
Зам вышел из отсека без пилотки и мокрый — хоть выжимай. Отвык он в академии от флотского языка. А, впрочем, может, и не знал он его вовсе.
Вечером Петровичу налили. Петрович выпил и стал душа-человек.
Чего наш советский офицер боится? Он боится жену: она навредить может; тещу; соседей; милицию; советских граждан на улице и в транспорте; хулиганов: они по морде могут дать; и свое начальство.
А чего наш советский офицер совсем не боится? Он совсем не боится мирового империализма.
А чего он боится больше всего? Больше всего он боится своей фамилии.
Возьмите любого офицера на улице за верхнюю пуговицу и спросите его:
— Как ваша фамилия?
— Мо…я?
— Да, да, ваша, ваша, ну?
— Этот… как его… Иванов… или нет… то есть Петров…
— А может, Сидоров?
— Точно! Сидоров. — От настоящего офицера его собственной фамилии на улице никогда не дождешься.
Первый страх у него уже прошел, теперь будьте внимательны.
— Разрешите ваши документы.
Документы от него вы не получите: может, вы скрытый офицерский патруль? Так зачем же ему усложнять свою жизнь? Нет у него документов.
— Дома забыл, — вот так, а вы как думали?
— А пропуск у вас есть?
— Какой пропуск?
— Ну, любой пропуск, где написана ваша фамилия.
— Пропуск у нас есть, но в руки вам его не дам: там не написано, что его в руки можно давать.
А сейчас он от вас убежит, вот смотрите.
— Ой!!! — кричит он и делает испуганное лицо. — Осторожно! — и хватает вас за рукав, увлекая за собой. При этом он смотрит вам за ухо так, словно вас сзади именно в этот момент переезжает автокар.