Имя «Вера», данное ей от рождения и чаще всего звучащее в родном доме как «Верка» или «Веруха», легко превратилось в изящное «Вероника», что сразу подняло красавицу в собственных глазах.
Постель, как необходимый атрибут карьеры, продолжала выполнять свою судьбоносную функцию, и Вероника вскоре получила «повышение»: из кровати администратора перепрыгнула в койку директора. Правда, она по-прежнему носилась по залу; но обслуживала уже исключительно престижные мероприятия, в основном — вечерние или ночные. Постепенно и «постель» получалась уже не одна, а «как сегодня выпадет», по совместительству.
И однажды её суженый — Павел Петрович — всё-таки возник, не зря Вероника свято верила, что именно здесь, в этом ресторане, её возьмут замуж. Павел Петрович не питал никаких иллюзий относительно прошлого своей избранницы; но — что поделаешь? — понравилась она ему; запала, так сказать, в душу. Конечно, сначала никаких таких мыслей про законный брак с девицей из борделя Величко не имел, но стал почему-то всё чаще и чаще захаживать «на огонёк» — и сам не успел заметить, как кошечка Вероника легко и просто навешала ему лапти на уши, и он уже искренне жалел «бедную девочку», которую злая судьба заставила от полного сиротства заниматься всем этим… Она премило надувала пухлые губки и опускала вниз пышные ресницы, быстро краснела и очень недурна бывала в любви, при этом изо всех своих скудных сил, на очаровательном суржике расхваливая мужские качества богатенького любовника.
И Павел растаял. «Почему бы и нет?» — подумал однажды он. И сделал предложение.
Свадьбу отгрохали в том же ресторане, и невеста была столь хороша, что жениху искренне завидовали.
К чести Вероники, надо сказать, что, получив штамп в паспорте, она и мысли не имела теперь о каких-либо «походах налево». Зачем? Цели своей она достигла, а гневить бога — это уже перебор. Она и так получила всё, что хотела; а Пашка (так она любовно называла мужа) души в ней не чаял.
Пообтесавшись и прибарахлившись, Вероника съездила, наконец, в гости к родне. Прикатила на дорогой машине (с водителем; личным!), привезла кучу подарков, денёк покрутилась, оббежала подруг и знакомых, всех «пришибла» своим богатством и — хорошего понемножку! — отбыла, под охраной и покровительством того же водилы, парняги с габаритами шкафа и с таким же выражением лица. Прощаясь, мать уговаривала Верку:
— Доченька, приезжай почаще; одна ведь ты у меня…
Вероника, конечно, покивала; но про себя твёрдо решила: не дождётесь. Хватит.
Всё же она оставила матери приличную сумму («Чтоб всем рассказывала!»). Отец Верки давно, ещё когда дочка была маленькой, утонул. Вероника его и не помнила почти; а мать действительно оставалась совсем одна.