Парадный вход был заперт. Я направился к боковым дверям. Войдя внутрь храма, я преклонил колени перед главным алтарем, затем поднялся по ступенькам. Но никакой книги я там не увидел. Тогда я сошел вниз и направился к боковому алтарю. Здесь опять постоял коленопреклоненным. У своих ног я заметил ключ с крестиком. Подняв и осмотрев его, я вспомнил, что это ключ от ящика для пожертвований. Мы неоднократно вместе с воспитателем открывали его этим ключом, вынимали пожертвованные деньги.
Ящик для пожертвований был вмурован в стену рядом с алтарем Марии Мазарели. Люди жертвовали помногу, вымаливая у святой чудеса. Возник соблазн отпереть ящик и посмотреть, сколько там скопилось денег.
А быть может, лучше оставить ключ на прежнем месте, там, где я его нашел, сделать вид, что я его не заметил? Но разве это будет правильно?.. Найдет его кто-нибудь нечестный и не постесняется отпереть наш ящик. Разве такое не случалось?..
Я поднял ключ с пола, взял с алтаря молитвенник, который оказался здесь, и поспешил к наставнику. Передавая ему ключ, я обронил:
— Кто-то потерял.
— Ты хорошо поступил, что принес ключ, — похвалил меня Бирбилас, загадочно улыбаясь. — Сейчас пойдешь к директору и передашь ключ ему. Пусть похвалит и гордится тобою...
Я не понял, что должны были означать эти как-то странно произнесенные слова. Почему директор должен гордиться мною? Подумаешь, принес найденную вещь. Точно так же поступили бы и другие новиции, да и вообще каждый честный человек.
Я поспешил к директору дону Сальватику, стал перед ним на колени и, положив ключ на стол, сказал:
— Я нашел его у алтаря матери Мазарели. Директор ласково посмотрел на меня и сказал:
— Ты выдержал тайное духовное испытание, — привлек меня к себе и поцеловал в щеку. — Иди и дальше такими же прекрасными духовными ступенями все выше и выше. Предлагаю тебе вступить в группу новициев-мучеников. Не каждый кандидат удостаивается такого почетного предложения. Ты сможешь многого достичь, готовясь в святые миссии. Очень многого...
Нам всегда поясняли, что, для того чтобы угодить господу богу, следует истязать себя, ибо святые подвергались многим мучениям...
Какой тайный экзамен довелось мне выдержать, я так и не понял. А расспрашивать директора не посмел — это не принято. Отказаться же от предложения не мог — это вызвало бы подозрения. Пропали бы все старания в достижении совершенства.
— Хорошо, — согласился я, но в глубине души чувствовал сомнение.
Когда я вернулся к наставнику Бирбиласу, он отвел меня к брату кастеляну, кладовщику. У него я получил груботканую рубашку, ботинки на толстенной подошве, внутри которых торчали острые гвозди. Дали мне также цепь, чтобы носить ее на бедрах.