— Возьмите меня руководителем спортивного сектора. Заниматься спортом могут все, без различия каст. А что касается вступления в общество... Ты ведь знаешь, я пленник миссии.
— Что ж, и это неплохо, - согласился Сингх. - Кроме того, мы намерены организовать демонстрацию хариджан. Ваша миссия присоединится к такой демонстрации? Стоит мне обращаться к вашему ректору?
— Сомневаюсь. В таких случаях миссия остается в стороне.
— Я так и думал! — воскликнул мой гость. — Церковь не может, да и не хочет решать никаких социальных проблем. До встречи.
И Сингх ушел. Я чувствовал себя в чем-то виноватым перед ним.
Спустя несколько дней на уроке физкультуры в гимназии ко мне подбежал Лалус Чаухан, повзрослевший, красивый, ловкий парень. Я гордился, что он мой воспитанник. Все объявления, плакаты в гимназии были сделаны им. Он радовался, что вскоре поедет в Турин продолжать учиться рисованию. Лалус, опустившись на одно колено, попросил меня:
— Падресито, отпустите меня посмотреть на демонстрацию хариджан.
— Куда? Когда? - Я был удивлен и одновременно заинтригован.
— Сейчас! На площади!.. Они будут проходить мимо миссии.
— Нет, нельзя. Можешь смотреть в окно.
Ребята пооткрывали окна, стали размахивать руками, кричать, приветствуя демонстрантов. Я тоже подошел к окну. Толпы людей шли по улице. Демонстранты несли высоко поднятые лозунги: «Да здравствует Индия!», «Долой касты!», «Да здравствует демократия!» Лица демонстрантов были серьезны.
Лалус не мог устоять на месте. Казалось, что он сейчас выпрыгнет в окно и присоединится к толпе.
Если хариджане добиваются лучшей жизни, требуют уважения к себе, думал я, надо помочь им подняться. Ведь они такие же люди, как и все. Глядя на демонстрацию, я вдруг подумал, что хариджане в конце концов восстанут против этой несправедливости, но сам испугался своих мыслей.
После полудня на улицах было спокойно, но никто не знал, чем закончилась демонстрация неприкасаемых. И когда из города вернулся профессор Густас, все обступили его.
— Что слышно в городе? — спросил ректор.
— Демонстрацию хариджан разогнала полиция. Есть арестованные и раненые.
— Слава богу, что никто из нас в ней не участвовал, — вздохнул с облегчением ректор.
— Да, но нас тем не менее обвиняют в том, что мы не только участвовали в демонстрации, но и организовали ее.
— Как так? Кто обвиняет?
— Брахманы!
— Не может быть! — не поверил ректор.
— В городском муниципалитете я встретил служащих-англичан. Они говорили, что на площади выступал какой-то индус, монах-салезианец. Хотя в демонстрации участвовали и буддийские бонзы, и мусульманские муллы с дервишами, но брахманы обвинили в ее организации нас.