Маша решила заглянуть в свой бывший кабинет, который она делила с двумя другими спецкорами – Мишкой Саутиным и Катей Скляр. Ни того, ни другой в журнале уже не было: Мишка ушел на телевидение, а Катя польстилась на хлеб пресс-секретаря в крупном банке. Маша приоткрыла дверь. Спиной к ней сидел большой человек, неторопливо отстукивая что-то на клавиатуре.
– Можно? – негромко спросила она. Большой человек медленно развернулся, близоруко прищурился:
– Входите, не заперто! О, Марья, ты, что ли?
Из тесного кресла встал, широко раскинув длинные руки, Лев Гринберг собственной персоной.
– Левушка! Вот здорово! – Маша подбежала, обняла старого приятеля. – Ты как здесь? Или «Наука и природа» накрылись медным тазом?
– Да нет, живы покуда. – Лев обхватил ее толстыми лапами. – Тут решили наукой наконец-то заняться, вот меня и сманили. А ты откуда, ты же в Германию вроде перебралась? Говорят, счастлива в замуже?
Маша высвободилась из дружеских медвежьих объятий, коротко рассказала Льву о последних изменениях в своей жизни. Они учились вместе, но с той поры встречались лишь изредка, на ежегодных курсовых тусовках на журфаке да на похоронах сокурсников. Но Маша всегда с удовольствием встречала знакомое имя на страницах научных журналов – Левка был признанным эрудитом и знатоком научной жизни изнутри, поскольку происходил из семьи потомственных академиков.
В этой самой семье, давшей миру не то шесть, не то семь академиков, он считался неудачником – угораздило же мальчика променять почетную научную карьеру на пошлую журналистскую суету… Но среди коллег Лев возвышался как глыба не только из-за своего почти двухметрового роста и нехилой анатомии. Он был чем-то вроде ходячей энциклопедии. Его можно было спросить почти обо всем – от названия денежной единицы Сьерра-Леоне до формулы расчета второй космической скорости, – и он всегда отвечал точно, коротко и ясно. И в редчайших случаях просил денек-другой, чтобы раздобыть информацию, которую раздобыть вообще-то казалось нереальным.
Феноменальная память прадедушек-талмудистов и огромное количество проглоченных книжек делали его ценнейшим приобретением для любой редакции. Но Левка не кичился, пахал везде, где работал, наравне со всеми.
– Левушка, мне тебя сам Бог послал! – Маша села рядом, подобрала ноги на кресло. – Понимаешь, тут такая беда! У Ларки Северцевой дочь украли в Турции, ты же помнишь Ларку?
– Ларису помню прекрасно. – Лев внимательно всмотрелся в Машино лицо. – А что, она внезапно разбогатела, стала бизнес-леди?
– При чем здесь бизнес? – растерялась Маша.