И тут же начинала придумывать дела, пусть самые пустячные, чтобы не сидеть сиднем весь день. Она искренне не понимала, как можно просто валяться на диване или проводить полдня в салоне красоты – казалось дичью тратить столько времени на глупости.
Ее мастер и давний приятель Егор, который когда-то придумал ей специальную стрижку, забота о которой не требовала бы много времени и усилий, всегда смеялся, когда она начинала ерзать в парикмахерском кресле.
– Ну что, наше время истекло? – с неподражаемой гламурной интонацией мурлыкал он, филируя ножницами кончики прядей. – Готова лететь, киска?
– Сам ты киска, – огрызалась Маша. – Сколько можно колдовать? Уже все острижено и уложено!
– Много ты понимаешь в мастерстве куафера! – не оставался в долгу Егор. – Жалкая поденщица! Тебя бы остричь наголо, вот была бы счастлива. Дама должна любить себя, как произведение нашего искусства.
– Егорчик, миленький, отстань, а? И так все идеально! – И она уносилась из салона, радуясь, что следующая бессмысленная потеря времени здесь потребуется не раньше чем через месяц.
Но сегодня бездействие угнетало особенно сильно. К Ларисе в больницу велели приезжать не раньше четырех часов дня, после профессорского обхода. Она решила заехать в редакцию своего журнала, где после отъезда в Германию осталась в качестве внештатного корреспондента. Теперь предстояло выяснить, готовы ли ее вернуть в штат, или придется искать другое место постоянной работы. Представить себя в качестве домохозяйки при работающем муже Маша не могла категорически.
Она припомнила распорядок работы: поскольку еженедельник выходил в свет во вторник, воскресенье было днем сдачи номера – самая запарка. Конечно, всем будет некогда, но все же просто потолкаться в родных стенах тоже здорово.
Родную редакцию Маша узнавала с трудом, так многое здесь изменилось за два года: коридоры и холлы отремонтировали, на дверях кабинетов висели таблички с незнакомыми фамилиями, на лестничной площадке у буфета стоял кофейный автомат…
Но секретарша главного, сколопендра в сиропе, осталась та же:
– О, Мария, привет! Давно не объявлялась! Ты что, поправилась? Тебе идет!
Маша точно знала, что за два года не прибавила в весе и полкило, но Оксана любила сделать комплимент, который трудно было забыть.
– Нет, Оксаночка, – не осталась в долгу Маша. – Просто цвет лица лучше стал – высокий уровень жизни благоприятно отражается на внешности. А ты как, по-прежнему командуешь тут всем парадом? И блондинкой стала? Ну, просто вылитая Ксюша Собчак!
Секретарша кисло улыбнулась Маше, изображая несказанную радость, но к главному редактору не пустила: у Валерия Ивановича посетитель, зайди позже.