Его ладони легли на мою талию, а мои – на его плечи. Рядом еще образовались парочки, но я никого не видела и не слышала… На свете существовали только два человека: он и я…
– Я очень ждал этого вечера, – тихо сказал Павел, и его ладони стали горячее.
– И я…
– Ты стала такой красивой…
– М-м…
У меня имелись большие сомнения по этому поводу, но слова были бесконечно приятны… Я уже не считала себя какой-то маленькой девочкой или длинным неловким созданием в возрасте под названием «ни туда, ни сюда», я окрепла, взмыла в небо на крыльях любви и… захотела большего.
– Давай погуляем немного, – предложил Павел, останавливая танец.
– Да, – кивнула я.
Друзья-приятели-одноклассники отдыхали с удовольствием: кто-то входил в дом, кто-то выходил, две парочки уже давно заняли скамейки около калитки, опять же танцы и болтовня… Наше исчезновение не бросалось в глаза, мы тоже имели право проводить вечер так, как нам заблагорассудится. Один шаг к двери, второй, третий… ступеньки, столик, застеленный клеенкой… яблоня, которой, наверное, исполнилось сто лет…
Нас тянуло в укромное, скрытое от людских глаз место, поэтому, не сговариваясь, мы направились к новенькому добротному сараю, построенному Лилькиными родителями в середине весны. Еще сохранился аромат досок, и в уголках лежали завитки стружки, вдоль одной стены рядком выстроились набитые чем-то мешки, напротив стояли два стареньких стула и узкий стол, заваленный всякой ерундой.
Остановившись посередине, я развернулась и посмотрела на Павла. Теперь я чувствовала себя беззащитной и слабой, и это мне удивительным образом нравилось. Точно так и должна себя чувствовать женщина наедине с мужчиной. Он – сильный, а она – слабая. Часть доверия, что ли…
Павел прошелся к маленькому окошку и замер в метре от меня.
– Я знал, что увижу тебя однажды, – произнес он хрипло и повернул голову в мою сторону. – Всегда знал.
– Я скучала…
– Спасибо.
Он сделал два медленных шага ко мне. Я сделала один – малюсенький – к нему. Невозможно передать словами, какое напряжение сковало руки и ноги, какая сила приклеила нас к полу. Мы стояли близко и были почти раздавлены теми невероятными чувствами, которые обрушиваются на человека однажды и никогда уже не отпускают. А если захочешь когда-нибудь, чтобы отпустили, то придется биться насмерть, вырывая у судьбы свободу…
Между нами лежали короткие встречи и общие фразы – так мало… но кто же считает эти минуты, кто вообще имеет представление о том, сколько раз нужно встретиться и сколько слов нужно произнести, чтобы жизнь изменилась раз и навсегда.