– Простите, товарищ полковник. А что, вы на основании моего отчета тоже будете писать отчет?
На эти слова, сказанные с некоторым нарушением субординации, полковник улыбнулся и пояснил.
– Конечно, буду. Только не отчет, а представление к правительственной награде. Исправные вражеские мотоцикл и пулемет с боекомплектом на дороге не валяются. И бойцов, захвативших такие трофеи, полагается представлять к награде. Не так уж часто нам сейчас достаются подобные трофеи. Поэтому я напишу представление на вас и вашего пулеметчика.
Вот это номер! Товарищ Жуков обещал медаль за пленного, а этот – тоже какую-то награду за трофеи. Конечно, не за награды воюю, но с наградами будет как-то веселее. А уж перед кем похвастаться я всегда найду. Пока я так размышляла, полковник снова заговорил.
– И вообще, ваше приключение вполне подходит для статьи в газете. Сейчас подобные заметки появляются почти в каждом номере. Нужно вселять в бойцов дух уверенности, а то многие еще робеют перед немцами.
– Извините, товарищ полковник, но вот статьи пока не надо. Не стоит афишировать методы, которые могут еще пригодиться.
– Тут вы, пожалуй, правы. Ладно, десять минут вам на обустройство, а потом подходите сюда за заданием. Дел у особого отдела невпроворот и все сверхсрочные.
– Слушаюсь, товарищ полковник.
Климаш проводил меня и Костю к палаткам, в которых размещались бойцы и командиры. Я по традиции попала в женский коллектив медсанбата, а Костя – в роту охраны. Все службы штаба армии были расположены очень компактно, но в довольно густом лесу без провожатого я точно бы моментально заблудилась между деревьев и палаток. По какой системе здесь все разместили, я так и не смогла установить. Впрочем, не очень-то и хотела. Короче через десять минут я снова была в особом отделе и стала ждать Астахова, который куда-то исчез. Вскоре Астахов появился, и в первую очередь сообщил, что согласовал с генералом то, что я пока буду работать в особом отделе. После этого он начал меня грузить. Я в процессе «загрузки» сообразила, что он где-то сумел навести обо мне справки, так как, не зная некоторых вещей, он не смог бы так уверенно ставить мне задачи. А задач этих оказалось выше крыши.
В первую очередь, как и все особисты, я должна была беседовать с выходившими из лесов бойцами из разбитых частей. Потом на меня возложили обязанность вести стрелковую подготовку новобранцев, т.е. тех, кто был мобилизован после начала войны. Туда же добавилась физподготовка. Отдельной статьей шел поиск диверсантов. И, в довершение всего, участие в работе трибуналов. Короче 24 часа в сутки нужно было работать, зато все оставшееся время можно было отдыхать. Я еще забыла сказать, что «приятным дополнением» к моим нагрузкам было то, что все это нужно будет делать на ходу, так как завтра армия начнет движение на выход из окружения. Сейчас как раз в штабе идет обсуждение, как и куда двигаться, чтобы и народу побольше сохранить, и немцам нанести максимальный урон. Только я решила, что получила полный список заданий, как выяснилось, что поторопилась. Полковник не закончил перечисление, а просто прервался на пару глотков воды, после чего дружелюбно так посмотрел на меня (как удав на кролика) и добил следующими словами.