– А еще к вам будут поступать отчеты наших разведгрупп. Из этих отчетов будете отбирать интересующую нас информацию и составлять сводный отчет. И, в конце концов, при серьезной угрозе все особисты принимают участие в боевых действиях. Именно поэтому нас так мало осталось. Да, пока не забыл. Зайдите к кадровику – Климаш вас проводит – и возьмите у него удостоверение с вашей новой должностью.
Про участие в боевых действиях было понятно, но вот про чтение отчетов? На мое робкое замечание, что разведчики вроде бы должны отчеты писать для штабов своих частей, Астахов согласился, но заметил, что там и по нашей части бывает много полезной информации. Вот мне ее и придется вылавливать.
– Так что, товарищ лейтенант государственной безопасности, приступайте к работе. Для начала отправляйтесь в 24-ю стрелковую дивизию. Они за эту неделю собрали много бойцов из других разбитых частей. Вот с этими подобранцами и побеседуйте. Да, к ним также вышли несколько пограничников. Этих забирайте всех и оформляйте к нам в отдел. Они и так в нашей системе – вот пусть теперь поработают в военной контрразведке. Если кто из пограничников особо понравится, то можете взять его себе в качестве помощника. Будут вопросы – обращайтесь лично ко мне. Все. Выполняйте.
– Есть, выполнять.
Я вышла и сильно задумалась. Если я не придумаю, как мне все эти работы распределить по приоритетам и по срочности – да хотя бы просто по очередности, – то я просто захлебнусь, а результата не получу. Стоп, мне оставили Костю, а он, между прочим, сержант. Вот он пусть и занимается стрелковой подготовкой новобранцев. Дальше идут беседы с «чужими» красноармейцами. Тут тоже появилась идея. Сначала потребую к себе все присоединившихся пограничников. Поговорю с ними и тех, кто понравится, сразу загружу подобной работой. Пусть, по крайней мере, проводят первоначальную фильтрацию. Что касается трибуналов, то надеюсь, что они будут не каждый день. Ну и, наконец, хоть кто-то из особистов должен был остаться в живых в частях. Вот с ними я и поделюсь работой – я не жадная.
Разместив Костю с его новым пулеметом в коляске и усадив на заднее сиденье Климаша, я не спеша покатила в 24 СД. Она оказалась совсем близко: не далее, чем в полутора километрах от штаба армии. Это понятно, тем более, что, как выяснилось от самой дивизии кроме штаба осталось два неполных полка, а от всего особого отдела остался только один лейтенант-особист. Зато к ним за эту пару недель прибилось чуть менее батальона бойцов из разных разбитых частей фронта. Естественно, что особист смог пропустить за это время всего несколько десятков человек. Один, по словам особиста, оказался шпионом и тут же был расстрелян вместе с двумя дезертирами. Так как внятного объяснения от особиста, по каким признакам он вычислил шпиона, я не получила, то у меня возникли сильные сомнения, был ли расстрелянный действительно шпионом. Но озвучивать эту мысль особисту я не стала – все равно поезд уже ушел. Для себя решила, что пока я в дивизии, то подобные вещи обязательно возьму под контроль. Мои слова про пограничников особиста не очень-то воодушевили, но он вынужден был согласиться, что без толковых помощников нам не обойтись. Поэтому всех погранцов он пригнал мне на собеседование в приоритетном порядке. Костю я, тем временем, направила на занятия с новобранцами, не забыв попросить кроме стрельбы уделить время обучению правильному окапыванию. При этих словах Костя несколько удивленно посмотрел на меня.