Грейс не сомневалась, что первым местом, куда направится Уильям в своих поисках, станет монастырская лечебница. Ранним утром мисс Эттон попросила мальчишку с фермы отвезти доктору Мейзенброку записку с известием, что она вместе с матерью гостит в Леймуте. В этот же конверт было вложено послание милорду Секвиллю, если он вдруг появится в лазарете.
Маркиз расспросил доктора и, услышав про Леймут, поспешил туда.
Но даже в этом крошечном городке разыскать неизвестных ему родственников Эттонов оказалось невозможным. Через два дня Секвилль вернулся к тетушке Грэм и задумался, что делать дальше. Продолжать поиски девушки, столь ясно давшей ему понять, что она не хочет этого, казалось маркизу неприемлемым. Не в силах выносить болтовню старой леди, измученный горькими мыслями Уильям решил вернуться в Дорсет-эбби. Ему больше нечего было делать в Марбери.
Заботливая матушка согласилась на просьбу Грейс оставить на время своих больных и поработать на ферме Джиллиса. Для Грейс работа в поле была непосильна, и она помогала по дому вместе со старушкой Агатой, крестной миссис Эттон. Окончив труды, долгие часы девушка бродила по холмам и полям вокруг фермы, но почти не заговаривала с людьми, убирающими урожай. Прошел ее день рождения, но Грейс не вспомнила бы о нем, если бы мать не благословила ее и со слезами не пожелала ей покоя и умиротворения.
Мало-помалу слухи о странной девушке, в одиночестве бродящей там и тут, распространились за пределы Марбери, обрастая, как такое часто бывает, самыми невероятными подробностями. Говорили, что бедняжку бросил жених, сбежавший прямо из церкви, и этому верили, так как многие видели Грейс гуляющей с молодым джентльменом. Некоторые заходили еще дальше и утверждали, что от горя девушка помешалась и теперь бродит среди полей в поисках пропавшего возлюбленного. Подобные истории служат своего рода украшением и гордостью маленьких сельских поселений, а Марбери до сих пор не могло похвастаться ни привидением на церковном кладбище, ни растерзанным неизвестным зверем дровосеком, ни младенцем-подменышем. Теперь у Марбери появилась своя сумасшедшая, к тому же молодая и красивая, и, как ни пытались наиболее здравомыслящие жители деревни успокоить самых рьяных болтунов, те не намерены были прекращать многократные пересказывания истории Грейс в трактирах и на всех ярмарках в округе.
Никто, кроме доктора Мейзенброка, не знал правды, а он не любил болтать о своих больных. Грейс не было никакого дела до всех этих разговоров, а вот миссис Эттон очень сердилась, когда слышала их. Отрешенность дочери пугала ее, но бедная женщина не находила способа вернуть Грейс интерес к простой деревенской жизни.