— Аа-а, — протянул другой конюх. — Мистер Эттон знал к лошадкам подход, не то что этот плутоватый Харвис, так и норовит поскорее улизнуть, не запачкав ручек.
— Мистер Эттон был золото, а не человек, — глубокомысленно изрек Перкинс. — И дочурка его, малютка Грейси, в него пошла. Бывало, ее от лошадок и за уши не оттащишь, как и нашу мисс Кэти. Тут-то они и сдружились…
— Чудное дело, — вставил конюх помоложе. — Дочка графа и дочурка мистера Эттона — водой не разольешь, а ведь им и знаться-то не положено…
— Много ты понимаешь, кому что положено! — перебил Перкинс, возмущенно пыхая трубкой. — У мисс Грейс доброе сердце, да и вся она из себя — настоящая леди, с такой и нашей молодой хозяйке якшаться не зазорно. Уж я видел, как мисс Эттон уезжала с бала, сам домой вез, красавица — поди сыщи такую!
— Это да, это верно, — закивали его собеседники, и разговор вернулся к слабому желудку Метели.
Конюхи стояли под навесом, маркиз был скрыт от них приотворенной дверью в конюшню, и работники считали, что молодые господа давно уже направились в дом, поэтому беседовали вполне свободно. Как описать изумление Секвилля, когда он внезапно получил ответы на все свои вопросы из такого неожиданного источника?
Сначала он хотел подойти к этим людям и подробно расспросить их о мисс Эттон, но соображения деликатности тут же взяли верх над его желанием. Кто знает, не повредят ли девушке подобные расспросы?
Он постоял еще немного, но не услышал ничего для себя интересного. Метель завели обратно в конюшню, и работники разошлись по своим делам, а маркиз, так никем и не замеченный, поспешил в дом.
Когда Секвилль подошел к боковому входу, он увидел, как слуги грузят в повозку кадки с увядшими оранжерейными растениями.
«Мисс Эттон была права — бедолаги не пережили ночь на воздухе, и теперь их сожгут без всякой жалости, а в оранжерею графиня закажет новые лавры и мирты. Хорошо, что мисс Эттон не видит этого — она бы огорчилась», — маркиз улыбнулся собственным мыслям и вошел в дом.
Он едва не опоздал к обеду и чувствовал себя весьма неуютно под насмешливым взглядом леди Дримскотт. Эта женщина уже начала раздражать своими постоянными попытками спровоцировать его на какую-нибудь откровенность касательно сердечных склонностей.
— Ну, признайтесь же нам, маркиз, отчего вы до сих пор не носите обручального кольца?
Вот и сегодня вечером она завела ту же песню, пока мисс Кэтрин перебирала ноты.
— Вероятно, потому, что я до сих пор не женат.
Даже его язвительный тон не отпугнул настойчивую красавицу.
Графиня Бьюмонт попыталась отвлечь гостью, предложив составить ей и ее подругам компанию за карточным столом, но леди Дримскотт недобро сверкнула на графиню черными глазами: