– Я приму ваши извинения, если вы расскажете, почему изменили свое мнение о занятиях Гули современной эстрадной музыкой, вернее, почему вдруг стали возражать против ее участия в группе «Сочетание чувств», – предложила я, – ведь сначала, по моим сведениям, вы группу поддерживали.
Мой собеседник согласился на предложение и объяснил, что на мысль запретить дочери петь в группе Чеснокова его навели анонимные письма.
Я попросила подробностей. Георгий открыл папку и вынул несколько распечаток. Он объяснил, что на его электронный адрес начали поступать анонимки, в которых его, как отца и человека восточных корней, призывали восприпятствовать участию дочери в «разврате». Терпение его закончилось, когда пришли снимки, в которых Чесноков был изображен в окружении трех обнаженных девушек из группы «Сочетание чувств». Гули среди них не было. Но аноним спрашивал, хочет ли Манаров, чтобы его дочь стала четвертой?
– Я никому не показывал эти снимки. Но сегодня сделал распечатки, чтобы отдать их вам. Мне это не нравится, и я хочу, чтобы вы разобрались во всем. Прошу вас не привлекать органы – я не желаю, чтобы имя моей дочери было испачкано.
С разгневанным отцом трудно не согласиться. Я взяла бумаги, посмотрела на омерзительные фото, пробежала глазами текст.
Ну что ж, это тоже может быть одной из версий: Светлане Измайловой надоело быть сексуальной рабыней Чеснокова, она пригрозила ему разоблачением, и продюсер убил девушку. Мне бы не хотелось, чтобы так оказалось в действительности, но проверить эту версию я буду обязана, если хочу разобраться в убийстве певицы.
Поблагодарив Георгия за вкусный обед и важную информацию, я попросила у него номер телефона, по которому могла бы связаться с ним в любое время, и поинтересовалась, сохранил он анонимки в электронной почте или удалил.
– Первые удалял, а последнюю сохранил.
– Отлично! – обрадовалась я. – Тогда мне нужен ваш e-mail и пароль. Попробую узнать, откуда приходили послания.
Георгий написал на своей визитке пароль своей электронной почты.
– Как только мы закончим поиски отправителя, я позвоню вам, и вы смените пароль, – предупредила я бизнесмена, – разумеется, я гарантирую, что, кроме анонимок, ничего из вашей почты никто не увидит.
Несмотря на доброжелательную в целом атмосферу встречи, я не могла не повредничать: протягивая на прощание свою визитку, заверила Манарова, что в следующий раз спокойно приеду на встречу без всякого хлороформа.
– Вы же обещали меня извинить, – ответил мой собеседник.
В ответ я только кокетливо улыбнулась.
– Ну что ж, анонимки – это еще одна версия. Поищем анонимщика, – рассуждала я, направляясь к верному Дыку, компьютерному гению, не раз выручавшему меня в подобных случаях.