Приподняв легонькую, как пушинка, Бетт, он уложил ее на кровать. Потом, оглянувшись, заметил Мэгги; та не стала заходить в комнату, а стояла снаружи в коридоре. Он подошел к ней и остановился; они обменялись виноватыми взглядами. Пол прекрасно понимал, что у Мэгги не было оснований любить Бетт, но видел, что пожилая женщина так же, как и он, потрясена случившимся. Видя, что плечи Мэгги вздрагивают, он взял ее за руку, помог спуститься по лестнице и, усадив в кресло, позвонил Джону Прайсу.
* * *
Сорок восемь часов спустя Джон Прайс, стоя напротив Пола в гостиной и глядя прямо ему в глаза, произнес:
– Я понимаю, Пол, что могу показаться тебе черствым и даже бессердечным, но, между нами – это для нее лучший выход… Да и для тебя тоже.
– Возможно, – произнес Пол, грея озябшие руки над камином. Затем, помолчав, добавил: – Не могу избавиться от ощущения, что она страшно страдала; уж слишком не в ее духе был такой выход. Она слишком любила жизнь, чтобы так просто взять и наложить на себя руки. И потом… она была полна планов – очень конкретных, хотя и агрессивных. Она вынашивала планы мщения, – пояснил он, перехватив недоуменный взгляд Прайса.
– Возможно, она просто блефовала, Пол, – предположил Джон Прайс. Строила хорошую мину при дурной игре. Не могло случившееся никак на ней не отразиться. Тем более с ее неустойчивой психикой. Одно лишь опасение, что об этом станет известно, могло все решить.
– А это… непременно должно выплыть при дознании? – спросил Пол.
– Что ты – нет, конечно! Не при свидетелях, во всяком случае. Однако… – Джон Прайс прикусил губу. – Одному человеку придется все это рассказать.
– Одному? – переспросил Пол. – Кому именно?
– Бересфорду.
– Бересфорду! Нет, черт побери, ни за что! С какой стати? Почему именно ему?
– Ради тебя самого, Пол. Дело в том, что вчера я сам с ним разговаривал, и, не знай я о том письме, которое она ему послала – Бетт сама мне в этом призналась, – я бы счел его отношение к тебе странным и непонятным. Он словно все время взвешивал все "за" и "против". Он, по-моему, и сам догадался, от кого получил письмо, а теперь, узнав о смерти Бетт, может заподозрить самое неладное. Это непременно всплывет на дознании. Постой-ка минутку, Пол… – Джон Прайс приподнял руку. – Смотри, что получается. Давай только говорить как мужчина с мужчиной. Ты завел себе другую женщину, любовницу, твоя жена об этом узнала и написала твоему коллеге; тот, в свою очередь, поговорил с тобой, и ты пришел в ярость… Более того, ты единственный в своем доме имел доступ к шкафчику с лекарствами. Не говоря уж о том, что кроме тебя и Мэгги в доме ночью вообще никого больше не было, ну а Мэгги, понятно, не в счет… Понимаешь, куда я клоню? Одно очень легко за собой другое потянет. Словом, я предлагаю поговорить по душам с Бересфордом. Как лечащий врач Бетт, я вполне могу сделать это сам. А тогда, располагая фактами, он сумеет сам сделать правильные выводы. Он поймет, почему она решила покончить с жизнью… Между прочим, первым делом он спросил меня, известил ли я полицию, и я ответил, что да, конечно. Пойми меня правильно, Пол – если пойдут слухи, ты можешь распрощаться с надеждами на новое назначение.