А рядом корчилось в мучениях тело магички. Оно стремительно покрывалось похожей черной пленкой, причинявшей жутчайшие страдания.
В голову пробилось тихое:
— Амуле-е-ет! Я задела гаденыш-ш-ша! Ты сможешь сам почуять его-о-о! Отомсти-и-и!
И все мигом прекратилось. Потрясенный Ригбор смотрел на прекрасное тело, застывшее теперь в смертном трансе, из которого Нолию не вывел бы самый магучий маг.
А тем временем у отрогов Зубьих гор охотник удовлетворенно смотрел на труп кошки, теперь утратившей всякую опасность.
— Действует!
Кивнул он и повернулся к отшельнику.
— Простите, святой отец, что мы осквернили ваше жилище своими мирскими разборками. Я сожалею об этом.
Бросившись к Мулибии, Трэйби осмотрел ее. С радостью нащупав пульс, он взял девушку на руки и удалился.
Остались лишь труп кошки и отшельник, потрясенно молившийся Спасителю.
* * *
Слезы капали одна за другой. Суровый купец, последний раз рыдавший на могиле жены, горько смотрел на медленно опускаемое в могилу тело Нолии, завернутое в ту самую цинновку. На ее лице так и застыла маска мучительной боли, появившаяся теперь и на лицах монахов. Теперь не только долг вел их вперед.
Отец Сардер все же пытался успокаивать Ригбора:
— Не страдай понапрасну. Она теперь счастливо сидит у ног Спасителя. Скитания ее души прекратились. Суровыми муками и участием в нашем святом походе добилась она Царствия Небесного. Нолия уже весело разговаривает со свои Зорбу.
Но грусть не желала уходить.
К тому же неожиданно нахлынула жгучая ревность к никогда не виданному им Подмастерью. Она ушла, убитая проклятым Трэйби. Его счет к охотнику возрос до небес. Не важно как он победил в бою, ему не спастись!
Месть, лютая месть рычала в клетке его разума, отчаяна просясь на волю.
— Ты можешь найти его?
Монахи уже закопали Ищейку, воздвигнув на могиле перечеркнутую стрелу.
Ригбор кивнул. Сверившись с амулетом, он махнул рукой, указывая дорогу. Беглецам все равно не скрыться.
* * *
Забытье так не хотело отпускать. Тяжелыми пудовыми камнями придавило оно веки, плеснула в голову какой-то черный тягучий кисель, вкрадчиво нашептывало прямо в мозг любезным хозяином:
— Ну, зачем тебе уходить? Побудь еще чуть-чуть опутывая тело обессиливающей липкой паутиной.
Лба коснулась чья-то теплая рука, враз прогнав наваждение. Мулибия медленно открыла глаза.
— Трэйби!
И забытье, громко проклиная парня, окончательно исчезло.
Выскользнув из нежных рук, она огляделась.
— Где мы?
— В одной из пещер Зубъих гор. Я принес тебя сюда, любимая. Нельзя было ждать, пока ты очнешься. За этой тварью могли последовать новые. Вот уж не ожидал подобного от Ригбора.