Ирис кашлянула.
— Насчет… Я хотела спросить… Твоя мама… Она будет с нами?
Хлоя оценила деликатность подруги, но ответила просто и прямо:
— Нет. При первых же звуках вечеринки она тихо уйдет подальше от дома, сада… и воспоминаний.
Девушки замолчали, вспоминая.
Хьюго Чимниз, отец Хлои, ушел из дома навсегда во время празднования пятнадцатилетия Хлои. Все соседи таким образом были в курсе. Мать Ирис, леди Элеонора, поддерживала Шейлу Чимниз, готовила детям еду и относила белье в прачечную, пока сама Шейла медленно погружалась в свой собственный внутренний ад. Потом Шейла просто указала леди Элеоноре на дверь. Она бы указала на дверь и собственным детям, если бы не смутные воспоминания о том, что они, вроде бы, ей не чужие. С тех пор хозяйством ведала Хлоя, а миссис Чимниз обреталась где-то в доме, почти не пересекаясь с домочадцами.
— Она опять замкнулась?
— Да. Давай не будем, ладно?
Звонок в дверь прервал тягостный и неловкий разговор. Прибыли еще несколько ящиков с напитками. Лимонад и водка, шейкеры, ликеры, оливки и вишенки, маринованные луковки для коктейлей, соломинки, бокалы… Для Очень Больших Праздников всегда требовалась уйма посуды, и Хлоя с Ирис давно перешли на оптовые заказы.
Хлоя тряхнула головой, окончательно приходя в себя.
— Ирис! Давай ускоримся, а то всего через пару-тройку часов в доме будет полно народа, и всех надо будет накормить и напоить. Пока для них готов только сад.
Опыт у девушек был огромный, работали они споро и ловко, так что уже через три четверти часа почти все было готово. Мясо для барбекю мариновалось в соусе, вино остывало в холодильнике, все ценное и бьющееся было заперто в спальне.
Потом Хлоя наскоро приняла душ и вымыла голову. После борьбы с феном и щеткой на голове девушки образовалась целая копна золотисто-каштановых локонов, и Хлоя обреченно отшвырнула щетку в сторону. Ничего не поделаешь. Локоны — это судьба.
Ирис красила ресницы, высунув при этом язык и скосив глаза к носу. Хлоя быстро переоделась в черную юбку-стрейч и белый топ, после чего молча встала перед подругой, ожидая вердикта. Ирис на секунду оторвалась от живописи и критически осмотрела подругу.
— Нет. Только не белое. Ты еще не загорела.
Хлоя беспрекословно подчинилась. Юбка и топ отправились в комод, им на смену явились черная шифоновая блузка и бордовые кожаные брюки, мягкие, словно шелк.
— Ирис?
— Вот это то, что нужно. Чистые прерафаэлиты.
— Значит, в этом я не только что с постели?
— Нет, что ты.
— И мужчины не буду предаваться мечтам о том, как бы меня туда затащить?