Шейла даже головы не повернула от телевизора.
— Но ты не можешь!
— Могу.
— Ты не можешь оставить меня одну.
В голосе матери появились тревожные нотки, и Хлоя неожиданно ощутила нежность. Бедная мама. Теперь Хлоя тоже знает, что такое боязнь неизвестности и ужас перед переменами.
— Прости, мама. Я должна ехать.
Она была полностью готова, когда у ворот просигналил лимузин. Вещей было немного. Оделась Хлоя «по-походному»: в голубые джинсы, топ и льняной пиджак, нахально позаимствованный из гардероба Пенни. Непокорные локоны упокоились в обычном конском хвосте, в ушах покачивались серьги-кольца. Хлоя в последний раз глянула в зеркало. Обычная деловая женщина собирается в обычную деловую поездку. Хлоя-Девственница в зеркале взвыла от ужаса. Какая деловая поездка!
Самая главная, вот какая.
Звонок в дверь заставил ее слегка подпрыгнуть. Сердце билось где-то в горле. Все. Мосты сожжены. Вперед, к новой жизни.
Сможет ли она после этого смотреть в глаза Крису? Неважно. Теперь все неважно.
— Вперед в будущее. Мам! Пока!
Ответа не было, но Хлоя его и не ждала. Она быстро пересекла сад и вышла за ворота. — Я готова.
Крис Лэнгтон путешествовал бизнес-классом. Во время перелета он работал. Хлою он приветствовал дружелюбно, но едва самолет взмыл в воздух, углубился в чтение бумаг, делая пометки на полях. Слегка извиняющимся тоном бросил в сторону Хлои:
— Я должен закончить это за время перелета. Тогда у нас будет время погулять по Парижу.
— Хорошо.
И она тут же успокоилась. Настолько спокойной она себя давно уже не чувствовала. Видимо, это понравилось Крису, потому что она расслышала, как он тихо, но облегченно вздохнул.
Хлоя себя не узнавала. Видимо, дело было в том, что перед Крисом больше не было нужды притворяться. Впервые за много лет она сидела рядом с человеком, который знал о ней все, и потому чувствовала себя совершенно уверенно и спокойно.
От еды и шампанского она отказалась, на что Крис буркнул:
— Очень мудро.
— Почему это?
— Шампанское надо пить на рассвете, под звуки музыки, любуясь утренним Парижем. В самолете оно теряет всю свою прелесть.
Хлоя рассмеялась.
— Ты просто пресыщен. Я всю жизнь летала экономическим классом, а там шампанское не предлагали. То есть, те три раза, когда я летала.
— Иногда я забываю, что ты очень молода.
— Не столько молода, сколько небогата.
— Бедность — не порок, кроме того, это вообще временное состояние. И относительное.
— О да, с этим я согласна. Когда отец нас бросил, у нас осталась крыша над головой, мы смогли получить образование, а по воскресеньям позволяем себе заказывать ресторанные обеды на дом. Правда, крыша над головой начала подтекать.