— Ты действительно не будешь возражать?..
Она лишь отрицательно покачала головой, потому что была не в состоянии произнести хотя бы слово.
Взяв подушку, Джек снова бросил ее на кровать.
— Спасибо. — Джек сложил одеяло и убрал его в шкаф. Зевнув, принялся разбирать постель. — Ну, я ложусь. — Он нырнул под лиловое одеяло, потянулся и уже собрался выключить свет со своей стороны, как вдруг посмотрел на Люси и замер. — Ложись, а потом я выключу свет.
От неожиданности у Люси расческа выпала из рук. Она наклонилась, чтобы поднять ее, но руки так дрожали, что Люси не сразу смогла это сделать.
— Да, да. — Она, будто марионетка, двинулась к противоположной стороне старинной кровати.
Изголовье их чудесного ложа было настоящим произведением искусства — с прекрасной резьбой в виде ангелов и роз. Но сейчас у Люси было не то настроение, чтобы восхищаться красотой мебели. Люси положила расческу на дубовый комод. Когда она снова посмотрела на Джека, то увидела, что он весело улыбается.
Машинально она улыбнулась ему в ответ. Потом приподняла одеяло, осторожно легла и укрылась.
— Я легла, — прошептала она. Джек погасил свет, и Люси услышала, как он зашевелился. — Что ты делаешь? — пискнула она.
— Переворачиваюсь на бок. — Он помолчал, потом добавил: — Люси, с тобой все в порядке?
По звуку его голоса Люси поняла, что он лежит к ней спиной, и она прикусила губу. Какая же она глупая! А что, она думала, должно было произойти?
В конце концов, это был любимый, надежный Джек!
Джек ждал, когда у нее выровняется дыхание. После часа невыносимой пытки — быть так близко к Люси, но не сметь даже коснуться ее — он наконец удостоверился, что она спит. С невероятной осторожностью он лег на спину и повернул голову так, чтобы видеть ее. Джек почувствовал комок в горле. Люси была еще прекраснее во сне. Мягкий свет, лившийся из сада, освещал ее фигурку под одеялом, такую изящную, женственную. Черты лица казались неземными. Чудесные светлые волосы рассыпались по подушке. Против воли рука Джека потянулась, чтобы… чтобы… Джек ругнулся про себя. Он прекрасно понимал, что должен отвернуться, но его потребность в ней была слишком острой, чтобы он мог внимать голосу разума. Джек перевел взгляд на ее чувственные губы, которые свели бы с ума любого мужчину. Тень от ресниц падала на щеки, казавшиеся фарфоровыми, и он еле сдержался, чтобы не дотронуться до них губами.
Собрав всю волю в кулак, Джек приказал себе не смотреть на любимую женщину, но глаза отказывались ему повиноваться. Ее кожа была идеальной — ни единого пятнышка — и напоминала крем, который ему так хотелось попробовать на вкус. Джек прерывисто вздохнул. Все его существо переполнилось неодолимым желанием. Черт побери, ведь это его брачная ночь! Он лежит в одной постели с женщиной, которую любит всю свою сознательную жизнь, но не может обнаружить перед ней свою любовь, не может рассказать о том, что спрятано в его сердце. Если Люси узнает о его наглой лжи, она же будет презирать его! И, черт побери, ее нельзя осуждать за это. Ведь почти с самого своего приезда в Брэнсон он манипулировал ею. Если бы он знал тогда, к чему все это приведет, он никогда бы не затеял эту игру. А теперь Люси замужняя женщина, и замужем-то она за ним. Но только бедная девочка не осознает случившегося. Первоначальным намерением Джека было заставить ее понять: ей на самом деле нужно то, что у нее сейчас есть. К сожалению, все зашло так далеко… но его единственная надежда — это его первоначальный план. И выхода нет, кроме как продолжить свою игру.