«Кто-то сильно обидел тебя?» Эти слова острой иглой пронзили сердце Элис. Майкл Пакстон разглядел душевную травму, которую, как Элис казалось, она упрятала глубоко-глубоко. Его чувствительность к чужой боли заставила Элис еще больше страдать от того, что она собиралась сделать с Майклом.
Как она могла разрушить его мечту своей дурацкой критикой с претензией на оригинальность? Сейчас ей следовало говорить не о своем болезненном прошлом, а о том, что не давало покоя последние два дня. Она просто обязана признаться Майклу, кто на самом деле скрывается под псевдонимом Гурманка Мэри.
— Элис, не волнуйся. Ты можешь сказать мне все, я пойму.
Она хотела бы броситься в его объятия и никогда не покидать их, поскольку знала, что под защитой этих сильных рук с ней не может приключиться никакой беды. Если бы Майкл был обыкновенным бабником, которого интересует только примитивный секс, она рассталась бы с ним без колебаний.
Но он оказался другим. У него имелись, конечно, недостатки. Его решимость, к примеру, граничила с упрямством. И он крайне амбициозен. Следовало бы узнать его получше, прежде чем посвящать в свои секреты. Но судьба распорядилась иначе: не долго думая, свела их вместе и закружила в любовном водовороте.
— Элис, что с тобой?
— Ничего… я… я… — Будь осторожна, нашептывал ей холодный разум, не подпускай его близко. Иначе придется все ему рассказать.
— Не бойся, ты можешь довериться мне, — уверял Майкл.
Надо же, точно такие слова говорил и Клайд. Правда, ситуация была немного другой. Тот убеждал, будто знает, что для нее хорошо, этот же всего лишь пытается понять ее, расположить к себе, добиться взаимного доверия.
Элис отлично помнила, в каком жутком оцепенении, оглушенная предательством жениха, прожила несколько месяцев. И эта горькая память удерживала ее сейчас от нового неосторожного шага.
— Элис, — не сдавался Майкл, — когда грабитель хотел взять тебя в заложницы, ты доверила мне свою жизнь. Почему же ты не можешь сделать это еще раз?
Элис смотрела в голубые глаза Майкла и вспоминала, какой ужас испытала во время нападения. Она, окаменев, стояла за стойкой, в то время как Майкл не растерялся и спас ее. И Элис решила коротко, без эмоций рассказать ему свою историю.
— Я росла за границей, — начала она приглушенным голосом, чтобы скрыть внутреннее волнение. — В тех странах, где Америку не очень-то жаловали. У меня не было нормального детства, и я всегда чувствовала себя одинокой. Особенно после смерти мамы.
— У нас с тобой много общего, — перебил ее Майкл. — В моей жизни тоже не было ни одного дня, когда бы я не ощущал свое одиночество.