Чтобы не выдать своей слабости, она опустилась на траву, будто бы в ожидании заката. Все ее чувства напряглись до предела.
— Нэнси, одумайся, — беспомощно взмолился Филипп.
Нескрываемая грусть в его голосе заставила ее отвернуться, потому что видеть любимого человека несчастным было свыше ее сил. Она ему нужна. Это было абсолютно ясно по тому, как они обнимали друг друга после актов любви, по тому, как оба были счастливы, по той тесной, истинной дружбе, которая сложилась у них. Все, все внутри Нэнси противилось уходу от него.
— Не надо меня просить, — взмолилась она еле слышно. — Ты просишь больше того, на что я способна.
Нависла наэлектризованная тишина. Солнце садилось все ниже и ниже, все ближе к четкой линии горизонта. Вот уже начал исчезать нижний край огненного шара, а небо вдруг вспыхнуло перламутровым и алым цветом.
Словно поторопленный кем-то, Филипп вдруг резко произнес:
— Если ты уезжаешь, то делай это поскорее.
— Я знаю! — Нэнси беспомощно подняла и тут же опустила руку, прижав ее к земле, словно якорь, чтобы закрепиться здесь.
— Наше время кончается.
— Прошу тебя! — зарыдала Нэнси и упала лицом в траву.
Она тут же почувствовала, как Филипп поднял ей голову. Он наклонился, поцеловал Нэнси, языком проведя по ее дрожащей верхней губе.
— Я тебя не отпущу! Мы должны быть вместе! — выдохнул он. Его теплые, такие желанные руки обхватили женщину, и она охотно сдалась в плен. — Мне теперь все равно. Я свяжу себя обязательством, если это тебе так нужно. Но любовь… это не то, что я мог бы тебе сразу же дать. Пока еще нет. Я до сих пор еще переживаю свою боль, милая. До сих пор думаю о Памеле и сыне, слишком много о них думаю, слишком часто. Но я очень дорожу тобой.
— Дорожишь? — неуверенно спросила Нэнси.
Филипп улыбнулся.
— Да, очень. Я могу создать тебе прекрасную жизнь, могу дать такое счастье, какого, наверное, мы не смогли бы нигде больше найти. И, конечно, нас ждут неописуемые сексуальные наслаждения. — Филипп нежно дотронулся до волос Нэнси, и от его ласки сердце у нее замерло. — Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. По-видимому, это единственный выход.
— Замуж? Чтобы я стала твоей женой? — Нэнси охватила горячая волна радости. Стать его женой — это было бы чудесно! Но ведь она-то его действительно любит, а он? Когда же Филипп решил, что снова способен полюбить женщину? Нэнси прикусила губу и опустила ресницы. — Я… я не знаю…
— Думаю, ты отлично знаешь, — заговорил Филипп, пытаясь скрыть волнение. — Мы с тобой оба это знаем, знаем с того самого момента, когда я в первый раз тебя обнял. Посмотри на меня! — потребовал он. — Я тебе обещаю две вещи. — Словно клятва прозвучали его слова: — Никогда не изменять и помочь разыскать твою семью! Любыми способами. Я это сделаю, даже если придется объездить весь мир.