Словно бы невидимый провожатый толкал в спину, взнуздывал, как ленивого коня. Я торопился, почти машинально разряжая ловушки, закрывая за собой двери. В случае опасности я смогу долго просидеть в этом бункере, но сейчас не тот момент, чтобы отсиживаться. Спешно собирая припасы, теплую одежду и оружие на полках в подземном хранилище, я постарался максимально подготовиться к любым неожиданностям. Доспехи, что я делал для себя, были еще не готовы, не собраны. Пришлось воспользоваться старой клепанной кольчугой, усиленным нагрудником из дамасской стали, наручами и наголенниками. После того как вернулся из заимки Скосаря, в собственной крепости не мог найти себе места. Всякая комната, всякий дом казались неуютными, чужими. Единственное логово в глубоких подземельях казалось надежным.
Самый лучший меч я обмотал волчьей шкурой и закрепил на спине. Широкие ножны с пятью метательными дротиками. Тяжелые, выкованные из крепкой стали граненые спицы пробивали незащищенное тело почти насквозь, если хорошенько метнуть с небольшого расстояния. Два кривых черемисских ножа. Очень удобное оружие в ближнем бою, даже против человека, защищенного доспехом. Тридцать свинцовых, тридцать стальных пуль заняли положенное место в обойме на поясе. Винтовка с подсумком и некоторыми запасными частями, обмотанная белой тряпкой, привычно водрузилась на спину. Что еще может пригодиться? Набор для выживания, чуть более усовершенствованный с момента последнего покушения. Пять разрывных гранат, две горчичных шашки. Все это накрываю белым полотном маскхалата с меховой оборкой на вороте. Машинально подпрыгнув на месте пару раз, проверяю, все ли хорошо закрепил. Беглым взглядом осматриваю комнату подземного хранилища и задуваю фитиль лампы на столе.
По узкому тоннелю протискиваюсь почти боком. Винтовку пришлось снять и нести в руках, чтоб не цеплялась за стены стволом и прикладом. Закрываю за собой последнюю дверь и прячу ключи в углублении стены. Дальше нет ни ловушек, ни дверей. Только жерло колодца и шаткая лестница, ведущая наверх к старому омшанику и развалинам деревни. От этого места до главных ворот крепости примерно четыреста метров. Крупные хлопья снега, чуть подтаявшие в неожиданной декабрьской оттепели, падают в сугробы и переметы у реки. Снегопад скроет следы. К утру их уже невозможно будет прочесть и отследить. Увы, но то же самое касается и мальчишки посыльного. Ведь именно по его следам я намерен определить, куда тот отправится или уже отправился, если не задержался в гостином дворе.