— Мне пора домой. Уже поздно.
Том не протестовал.
5
— Триш, я хочу разбогатеть!
— Сейчас придет Тед!
— Ну и что? Он знает, как это сделать? Не думаю.
— Зато я думаю, что мне на себя надеть!
— Надень то платье, в резинку с лайкрой. Ты в нем очень хорошо выглядишь.
— Да?
— Может быть, мне заняться форексом?
— Нет, слишком вычурно!
— Вычурно? Чушь! Наоборот, очень респектабельно.
— Ты думаешь, Пат? А если надеть розовое?
— Зачем? Какая разница!
— Для тебя, возможно, и нет разницы, но ты же моя подруга...
— Конечно, Триш, успокойся. Если ты не хочешь розовое, я не надену, тем более что у меня ничего нет этого цвета. В банк лучше идти в черном.
— Какой ужас! Молодой? — вдруг издала вопль Триш.
— А я откуда знаю... — Патриция равнодушно пожала плечами. — Я же еще не была там.
— Ты идешь на похороны и не знаешь на чьи?
— Какие похороны? Я говорю о банке!
— О банке? А что с ним случилось? Они разорились?
— Боже мой, Триш! Ты меня совсем не слушаешь! Я собираюсь заняться форексом — такой игрой на повышение или понижение котировок валют на валютном рынке. Я читала об этом в журнале. Можно заработать много денег.
— Конечно, — согласилась Триш. — Но не тебе!
— Почему? — возмутилась Патриция.
— Потому что этому учатся, — чуть ли не по слогам отчеканила Триш. — А ты, если мне не изменяет память, имеешь за плечами курс гуманитарного колледжа, и то не полностью оконченного.
— Ну и что! Гениальным финансистом надо родиться. Сколько людей играют в шахматы, а Капабланка был один! Говорят, что он овладел этим искусством, просто наблюдая за людьми, играющими в шахматы.
— Возможно, так и было. Но я знаю другую историю...
— Про Капабланку?
— Нет, про себя, — ответила Триш. — Я тоже часто наблюдала, как играют в шахматы, но не только не стала чемпионкой мира, но даже не научилась играть. Этот эпизод из моей жизни тебе о чем-нибудь говорит?
— Да, о твоей тупости. Прости меня, Триш, но ты сама напросилась.
— А твой ответ говорит о твоей глупости, и прощения просить за свои слова я у тебя не намерена!
— Ты хочешь сказать, что с форексом у меня не получится?
— Слава тебе Господи! Дошло! Ты еще в казино решила бы попытать счастье. Там, говорят, тоже выигрывают.
— И проигрывают тоже! Знаешь, сколько создано произведений, в которых герой или один из персонажей разоряется? Великое множество! В литературе девятнадцатого века это был очень популярный сюжет.
— Знаешь, Пат, если бы ты занялась литературой двадцатого века, то нашла бы множество сюжетов, согласно которым персонажи разорились с помощью твоего форекса.
Патриция понуро опустила голову. Триш права. Но вдруг ее глаза радостно блеснули.