Ему приходится рассказать о себе: что он пишет, что может подвергнуть анализу, где выступал с докладами.
После этого большой рыжий (по типу — полковник БНД) говорит: «Ну ладно, посмотрим, что вы можете. Дайте нам анализ перестройки на нынешнем этапе, оценку ситуации, людей, и перспективы. Работу мы оплатим и, если признаем удачной, направим в правительство».
Он открывает сейф, достает пятьсот марок, кладет перед Иваном и говорит: «Вот первый аванс, ставьте подпись!» Иван расписывается. После этого ему дают блокнот, ручку и говорят: «Идите и спокойно работайте. До встречи».
Иван выходит на воздух. Чувство хорошее — что он не один. Он — часть большого мирового братства аналитиков. Он ощущает, что некая тайная солидарность всегда существовала на этой земле. Что бы там ни писалось в книгах и ни утверждалось на официальном уровне, все информационщики — члены одной семьи и по мере обстоятельств помогают друг другу, если это правило не ломают безжалостные правительства и идеологические догмы.
Теперь уже с деньгами Иван заходит в лагерный магазинчик и покупает себе сумку взамен прохудившегося баула. Он также покупает бутылку виски и кусок вестфальской колбасы. Этот день надо отметить!
Он чувствует, что помощь будет и что в его жизни появилась перспектива.
Совершает ли он предательство? Но предательство совершают те, кто разваливает страну. А он просто дает оценку происходящему.
Во сне он чувствует старческие руки деда на своих плечах, запах легкого влажного пота. Он видит прозрачные голубые глаза, дед спрашивает: «Ну как ты, внучок? Не забыл нашу бедную Россию?» Он хочет сказать «нет», но изо рта выходят беззвучные слова.
На следующий день его переводят в отдельную комнату: ему не по рангу сидеть рядом с трактористами. Заводится такой порядок: с утра он сидит, пишет, идет к офицерам на собеседование, а вечерами (они так договорились) на центральной аллее с ним встречается связной, который осведомляется о его здоровье и забирает написанное.
Середина марта, он чувствует себя намного лучше. Он становится частью некого, еще не ведомого ему проекта. В России — кризис перестройки. События в Баку. Безумие горбачевской затеи все очевидней. А он оказался в крепких, контролирующих и заботливых лапах. Наверное, так чувствовал себя бесправный русский солдат, когда его вырывали из лагеря смерти, переводили во власовцы, давали кусок сала и чекушку шнапса… Единственное, что гложет его, — тоска по дочке и жене.
На энный день старший офицер говорит ему: «Завтра к вечеру прошу вас собрать чемодан. Мы ничего не можем конкретно вам сказать, но, кажется, ваше пребывание во Фридланде кончается. Спасибо и желаю успеха!» — Он протягивает ему еще один конверт с деньгами и пожимает руку.