— Нет. Ничего подобного.
Ее выдал поспешный, напряженный ответ. Ну, будь я проклят!
— Если так, — Октавия закрыла блокнот и встала, — тогда это все вопросы, которые у меня есть сегодня вечером. Увидимся на следующей неделе.
Рекс поднялся. После того как корреспондентка ушла, он снова сел и принялся внимательно изучать Джулиану.
Она вскочила на ноги.
— Мне тоже надо идти.
Рекс решил узнать от нее правду. Он последовал за ней.
— Почему ты остановилась на мне? — спросил он, когда они подошли к ее машине.
— Я тебе говорила.
— Корреспондентки здесь не видно. Давай выясним правду, Джулиана. Почему же я?
Ее лицо вспыхнуло, и не только от негодования.
— Прости, но не называешь ли ты меня лгуньей? Мистер Тэннер…
— Рекс, — поправил он ее и подошел ближе. Без каблуков она едва достигала его подбородка.
Она отступила и наткнулась на фонарный столб у себя за спиной. Потоки молочного света придавали ее темным волосам серебристый оттенок. Легкий ветерок играл прядями возле щек.
— Ладно, Рекс. С какой стати ты заподозрил, что у меня был скрытый мотив, когда я выбрала тебя?
— Ты покраснела как рак, когда корреспондентка спросила, не собиралась ли ты позволить себе безрассудную выходку. По-моему, ты выглядела чертовски виноватой.
Ее ресницы затрепетали, и она опустила глаза.
— Нет, ничего подобного.
— Выглядела, выглядела. Хочешь узнать, может ли скверный мальчик Нашвилла оправдать свою репутацию?
— Да нет же, — слишком поспешно проговорила Джулиана. Но она перевела взгляд на его губы, и он ощутил у себя на подбородке ее учащенное дыхание.
Он взял правой рукой ее за подбородок. Его удивила мягкая бархатистость ее кожи. Кончиками пальцев он, дразня, коснулся ее уха, затылка, прохладных атласных волос. Откинул ей голову и приблизил ее губы к своим губам.
— Этого ты хочешь, Джулиана? — Он крепче прижал ее к себе и наклонил голову. Джулиана обхватила его за талию. Опустила ресницы. Он почувствовал на своих губах ее сладкое дыхание, а потом пришел в себя.
Что, черт возьми, ты делаешь, Тэннер?
Колеблясь, он рассматривал ее вспыхнувшее лицо, полуоткрытые губы и темные длинные ресницы. Черт побери, корреспондентка поняла мотивы Джулианы. Наследница банкиров использовала его. И если он поддастся желанию ее поцеловать… черт, желанию овладеть ею прямо здесь, у фонарного столба, он тоже ее использует.
Но это уже было. Он уже это делал. И не собирался повторять.
Он не хотел снова стать думающим только о своих удовольствиях ублюдком. И если он рискнет завести роман с женщиной, чья семья может опрокинуть его бизнес, то это будет его самоубийством как делового человека. Потому что, когда их роман закончится, — а он закончится, — ему придется чертовски много заплатить.