Сергей ненавидел ее фразы, состоящие на большую часть из вопросов. Интонации просто убивали. Очевидно теперь, зря он затеял этот разговор. Разрешение на заведение детей, "детский билет", они получили вчера. Заявку же подали почти год назад и трижды сдавали анализы. Сергей не думал, что будет такая волокита, но, собственно, не произошло ничего сверх протокола. Разве есть в СБ рейдеры, не знающие, каков порядок? Нет. Сергей просто в очередной раз обманывал себя. Генетическая Комиссия тянула нарочно, давая паре время подумать? Так и есть. А эти собеседования с психологом? Они напоминали тестирования первых дней подготовки: куча глупых вопросов, не связанных между собой, и сканирование реакций опрашиваемого. О результатах тестов не сообщалось.
Лужин думал. За этот год он несколько раз принимал разные решения. В конечном итоге, сам для себя одобрил начало новой жизни, но Лика, как выяснилось, не спешила с выводами. В этом и была его ошибка — Сергей решил без ее участия и сердился, что она откажет.
Впервые в жизни он запутался по-настоящему.
— Я просто боюсь потерять то, что у нас есть, — сказал Сергей.
Лика молчала.
— То есть нашу службу.
Звучало еще более глупо и беспомощно. Рейдер сжал кулаки, злясь на себя, и отвернулся в другую сторону.
Может быть, вообще эту тему поднимать не стоило? Ни сейчас, ни год назад.
Лика молчала. Сергей понял, что она попросту спит. Ага, очень похоже на нее. Если Лика не хотела спорить и ругаться, то попросту отрубалась, отсекала тему жестко, без возможности возвращения. Попытки прорваться через защитный экран, который она устанавливала перед собой, успеха не имели. Сергей восхищался этой ее способностью и очень желал, что не может так же.
Еще некоторое время он просто лежал, глядя в темноту и пытаясь переключиться на что-нибудь другое. Живи он на поверхности, то мог бы выйти в ночь прогуляться на свежем воздухе, пока голова не остынет. Но Бастион держал крепко.
Вероятно, все это лишь мечты. Если у людей и будет шанс жить наверху и начисто забыть о скафандрах высшей защиты, то лишь в будущем. У внуков ныне живущих.
Если только ничего не случится.
2
Директору Информационного Центра Генриху Буланову было сорок лет, но его волосы были полностью седыми, бесцветными, точно у альбиноса. Точно так же выглядел и его отец в этом возрасте. Когда Генрих смотрел на старое голофото, то ему казалось, что он видит близнеца. И сейчас в туалетном зеркале отражение было таким же. Только куда более уставшее и придавленное годами. Отчаявшееся.
Генрих включил воду и вымыл руки. Больше рядом никого не было — появилась небольшая возможность побыть в одиночестве. На службе нет ни свободной минуты, дома… дома он почти не бывает. Дети выросли, заняты делом, жена скончалась. Работа и работа, больше ничего. Лишь она спасала Буланова от депрессии, которая с годами только усиливалась.