— Мрачная картина, — помолчав, заметила Сальникова.
— У островитян есть воздушный транспорт, — сказал Генрих. — Обратно они могут отвезти наших рейдеров по воздуху. Так быстрее.
Председатель почувствовала острое желание сорвать маску. Все равно толку от нее нет.
— Если бы не эпидемия, я… пожалуй, не стала бы давать добро на экспедицию.
Лука и Генрих ждали продолжения.
— Вы сами прекрасно поняли! Вот вы двое — какой был бы ваш ответ на прямой призыв о помощи? У вас есть все возможности решить проблемы быстро и эффективно, сохранив жизнь огромному количеству людей. Вероятно, последних на всей Земле. Киваете. Да, вы бы бросились сломя голову на помощь. А они — нет. Вместо того терпеливо разъясняют, что лекарство вы получите только при личном контакте. Я не знаю, кто они. Что за люди такие. Или вовсе не люди. Не смотри на меня так, Лука! Мы все обсуждали не раз. По сути, нам до сих пор неизвестно, с кем мы разговариваем. — Кровь прилила Аде к голове, заколотилась в горле. Да, она была зла. Еще как зла. И больше всего ее приводила в ярость не эпидемия.
Сальникова сорвала маску и бросила ее на стол.
— Все, с меня хватит! Если заболею, то хоть напоследок полной грудью подышу.
Мужчины молчали, переглядываясь.
— А теперь послушайте меня внимательно. Вы, Генрих, руководите научной частью экспедиции. Проинструктируйте своих людей. Как только вы приедете в Пермь, вы должны знать, что находитесь на территории потенциального врага. Островитяне, если они существуют, ваша цель.
— Почему?
— Объясню. Рейдеры уже получили от меня инструкции. Секретный приказ, если хотите. Суть в том, что если островитяне попробуют вас обмануть, начнут под теми или иными предлогами затягивать дело, вы примените оружие. Рейдеры свое, вы свое. Возьмите из лабораторий что-нибудь поубойнее. У вас ведь есть, да? И помните, на карту поставлен Бастион.
— Предлагаете напасть? — уточнил Буланов.
— Да. Силой забрать у них вакцину! Захватить воздушный транспорт и вернуться как можно скорее. Наши солдаты не будут колебаться — психологически это вполне понятно. У каждого здесь больные родственники или уже умершие. Менее всего наши солдаты станут думать о гуманизме. Я смотрела в их глаза. Они готовы пройти по трупам, если возникнет необходимость.
— Ада, ты не знаешь, что говоришь… — выдохнул Генрих под маской.
— Знаю, — спокойно ответила та. — Знаю. Мой приказ — моя ответственность. На мне умирающее убежище, поэтому… когда придет момент, будьте готовы убивать… Вспомните о наших детях, умирающих от болевого шока. Обо всех других, не получивших ответа, почему мы не можем их вылечить.