Ада сжала его пальцы, дрожь в которых Эрик унять не мог.
— Понимаю, это только воображение…
— Бастион превращается в громадный склеп. Поэтому я и хочу уйти. Допустим, в результате останется кучка выживших. Смогут ли они жить в убежище? Не знаю. Я просто не знаю. А наверху, может быть, все по-другому. Мы приспособимся. Начнем сначала. Если закончится эпидемия, у нас будет шанс.
— А сколько выживших?
— Точно не помню. Сводки приходить перестали. Думаю, в Научном Корпусе все плохо… Думать боюсь. Но в последнем донесении говорилось о двадцати. Они пришли с симптомами, но не заболели.
— Это лишь те, кто обратился, — сказал Эрик.
— Да. Вероятно, некоторые скрываются. Мне докладывали о людях, которые просто забаррикадировались в своих квартирах. Их надо вытащить оттуда.
— Ты видела соседа?
— Да… Не хочу, чтобы оставшиеся просто совершили массовое самоубийство. Им нужна надежда.
— А караван? А белая плесень?
— Не знаю, Эрик. Думаю, они не верят. Я сама не верю. Остров Ломоносова — всего-навсего утопия.
— Тогда выход на поверхность — весьма неплохо. — Эрик улыбнулся. — Не теряй времени. Ты должна собрать всех, кто еще жив.
Ада кивнула.
— Там опасно… наверху… Состав атмосферы на уровне, который был на Земле десятки тысяч лет назад. Она куда чище, чем в технологическую эпоху. И если бы не плесень…
— Но поблизости ее нет.
— Ветер в любую минуту принесет споры или пыль мертвых мицелий.
— Можно найти место, где дуть будет не так сильно.
Ада подняла на мужа глаза.
— Но что мы будем делать там? Если выжившие не погибнут, в конце концов?..
— Ты заглядываешь слишком далеко вперед. Решай проблемы по мере поступления. Вспомни, кто ты. Ада Сальникова. Фактически единовластный правитель Бастиона.
— Я этой власти не хочу!
— Больше некому. Вспомни Генерала. Это единственный пример, на который мы все можем равняться, — пожал плечами Эрик.
Нечто подобное Ада сама говорила не раз, и сейчас это показалось ей глупым. Разве она может хоть в чем-то походить на Генерала? Или кто-либо еще в убежище? Однако Эрик прав. Людям нужна надежда, которая бы их объединила. Идея, способная уберечь их от отчаяния.
Поверхность.
То, о чем бастионцы мечтали шестьдесят лет.
— Хорошо. Я пойду. Время не ждет.
— Я с тобой.
— Ты останешься с Мирой, пока я вас не вызову! — Ада сильно сжала мужнину руку. Эрик больше не возразил ни слова. — Может возникнуть толчея и неразбериха. Я представить даже себе этого не могу. Жди сигнала.
Эрик кивнул. Она как всегда абсолютно права. Муж Ады Сальниковой может помочь лишь тем, что не станет вмешиваться и давать советы.