— Поговорить? Ты имеешь в виду — о свадьбе?
— О нас с тобой…
Граси почувствовала, как легкая дрожь постепенно завладевает ее телом. Казалось, Маноло ничего не стоило играть с чувствами, гипнотизируя мягкостью интонаций и непринужденностью намеков. Что ни говори, он умел очаровывать.
— А-а, ты про наши отношения! В смысле — про то, что мы теперь будем родственниками!
— О том, что было между нами в прошлом, — с легким раздражением пояснил Маноло. — Как понимаешь, я не сказал Пилар про то, что когда-то было между нами. Ведь она так ранима. Ты ведь тоже ничего не говорила?
Картины минувших дней снова всколыхнули память Граси, и ей стоило большого усилия отвлечься от них.
— Я не говорила даже, что мы знакомы. Да и зачем? Это было так по-детски, так несерьезно и быстро прошло…
— Может быть, и прошло, только я не верю, что быстро, как тебе хотелось бы думать, — возразил Маноло. — И потом, насколько я помню, это вовсе не было похоже на подростковую влюбленность. Мы были вместе, и, казалось, весь мир лежал у наших ног…
Маноло словно читал ее мысли — будто они никогда не расставались, а все это время продолжали думать об одном и том же! Разнервничавшись, Граси с силой сжала Зантуса, и тот опять пискнул. Маноло насмешливо улыбнулся, начиная улавливать связь между издаваемыми игрушкой звуками и душевным состоянием Граси.
Граси демонстративно зевнула, желая показать, что его приемы опытного ловеласа не производят на нее впечатления и что их совместное прошлое давно ее не волнует.
— Давай поговорим в другой раз, мне пора наконец подняться наверх. Спокойной ночи, Маноло.
Она шагнула к лифту, но Маноло решительно преградил ей дорогу.
— Подожди, ты не можешь просто так уйти.
Граси тотчас же представила Пилар, распростертую там, наверху, на скомканных простынях, изможденную занятиями любовью настолько, что не смогла даже спуститься и встретить ее.
— Почему? — вызывающе спросила она, всем своим видом показывая, что желает получить вразумительное объяснение.
— Пилар… Ей нужно сейчас побыть одной.
Маноло явно уходил от прямого ответа.
Едва проступивший на щеках румянец свидетельствовал о том, что вопрос поставил его в видимое затруднение. Граси уныло подумала, что, видимо, никогда не сможет свыкнуться с мыслью, что Маноло и ее мачеха теперь безраздельно принадлежат друг другу.
— Уже поздно, — пробормотала она. — Я просто падаю с ног от усталости.
Маноло подошел совсем близко, и Граси замерла, глядя, как он протягивает к ней руки, и предвкушая скорое прикосновение. Когда же он нежно провел пальцем по ее шее, Граси перестала дышать и с благоговейным ужасом ждала, что последует дальше.