— Кажется, я действительно становлюсь порочным, — проговорил он.
Алессандра обвила руками его шею. Он почувствовал, как вздымается ее грудь, напрягаются мышцы.
— А моей… порочности хватило бы на целую жизнь, — прошептала она. — И я… я должна идти.
Джек заставил ее замолчать, зажав ей рот властным, требовательным поцелуем. Прижимая к себе Алессандру, он повернулся и усадил ее на края бассейна. Древние камни оказались гладкими, как стекло. Джек прижал к ним Алессандру и положил руки на камни по обе стороны от нее.
— Я не позволю тебе убежать, милая. — Он еще раз поцеловал ее. — До тех пор, пока ты не расскажешь мне, что происходит.
Она покачала головой, избегая смотреть ему в глаза.
— Во время войны мне часто доводилось допрашивать узников, — сказал он. — Поверь мне, существует множество способов узнать правду. — Его язык пробежал по ее верхней губе. — Некоторые из них приятнее остальных.
Ее печаль быстро сменилась отчаянием.
— Алессандра!
Он запечатлел поцелуй на жилке, пульсирующей у основания ее шеи.
Под его губами раздался стон.
— Ты, должно быть, считаешь меня шлюхой. Пожалуй, я такая и есть. Если бы только в свое время я послушала голос рассудка, а не тела!
— Полагаю, настало время все мне рассказать, — тихо вымолвил он. — Ни к чему и дальше таить от меня правду.
— Сбросить с себя завесу тайны? — Она печально улыбнулась. — Боюсь, это разрушит хрупкий мир, установившийся между нами.
— Дружба наша не хрупкая, Алессандра, — уверенно проговорил Джек. — Она способна пережить все трудности и несчастья и остаться такой же крепкой, какой была.
— Я… я не могу просить тебя стать моим другом.
— Почему? — удивился Джек.
Алессандра отвернулась.
— Потому что мне не перенести того выражения отвращения ко мне, которое появится на твоем лице, когда ты узнаешь правду, — прошептала она.
— Ты мне не доверяешь? — спросил Джек.
Пробежав ладонями по ее рукам снизу вверх, он стал массировать напряженные мышцы у нее на плечах, медленно передвигаясь к основанию шеи. Его пальцы стали запутываться в ее мокрых волосах, а вскоре голова Джека пошла кругом от чудесного аромата специй, исходившего от Алессандры.
— Что бы ты ни сделала, твой проступок можно искупить, — сказал Джек.
Как бы ей хотелось в это поверить!
Алессандра закрыла глаза и зарыдала. Его прикосновения такие приятные, такие успокаивающие. Это может показаться невероятным, но напряжение постепенно уходило из ее тела. Алессандра почувствовала себя невесомой, ей казалось, что она парит в каком-то нереальном мире.
Ей пришло на ум слово «любовь», но она тут же отбросила его. Она не может запятнать и ни за что не запятнает его честь своими грехами. Пусть лучше он считает ее шлюхой, только не убийцей.