— Что это? — Фредерико повернулся и вытянул шею, чтобы увидеть окно на противоположной дверце.
Сейчас или никогда. Алессандра, притворно закашлявшись, вскочила на ноги.
— Боже мой, меня сейчас вырвет!
Она качнулась и взмахнула руками, чтобы не упасть. При этом ей удалось подтолкнуть лампу. Та выпала из подставки, стеклянный шар разбился. Масло расплескалось по намоченной бренди подушке, искра упала на бархат, и вспыхнуло пламя.
— Сядь! — заорал Фредерико, пытаясь найти пистолет.
Из-под сиденья пополз черный дым. Алессандра толкнула дверцу и услышала стук шагов по мостовой.
Орричетти! Черт, черт, черт, она опоздала всего на мгновение!
Хотя, возможно, ей еще удастся убежать.
Алессандра спустилась вниз по железным ступеням, но как только ее ноги коснулись земли, он обхватил ее за шею и холодная сталь прикоснулась к ее щеке.
— Ты никуда не пойдешь, Алессандра, — сказал Фредерико.
— О нет, пойдет. — Из тени выступила темная фигура. — Она пойдет со мной.
— Джек!
— Да, любимая. Я приехал, чтобы забрать тебя домой.
Крепче обхватив шею Алессандры, Фредерико вышел из заполненной дымом кареты.
— Боже, какая душещипательная сцена! Герой явился, чтобы спасти от неминуемой беды девицу, — насмешливо, проговорил он, откашлявшись. — Но на этом наша история не закончится. Бросьте пистолет, лорд Джеймс, или я выпущу пулю в голову миледи.
— Не думаю, что ты сделаешь это, Беллазони, — Джек говорил спокойным тоном, но внутри у него все словно сжалось. — Потому что в следующее мгновение твоя красивая физиономия будет размазана по булыжнику мостовой. А я полагаю, что ты слишком ценишь свою красоту, чтобы допустить такое.
Глаза Фредерико нерешительно блеснули.
— Так что давай будем рассудительными и договоримся. Нет причины, которая помешала бы нам договориться и получить то, чего мы хотим. Отпусти Алессандру — и можешь идти на все четыре стороны.
— Ха! Ты хочешь, чтобы я поверил твоему честному слову?
— Ну да, ты плохо знаешь иностранцев, — отозвался Джек. — Но будь уверен: я свое слово держу.
— Дай-ка подумать.
Говоря, Фредерико медленно продвигался к передней части кареты. Кони, фыркая, перебирали ногами, их копыта выбивали нервную дробь по камням мостовой: животные почуяли запах дыма, выбивавшийся из-под дверей экипажа. Эхо гулко отдавалось в стенах высившихся вокруг складов, двери которых были плотно закрыты на ночь.
Джек следил за каждым движением итальянца, постукивая мыском сапога по мостовой.
— Орричетти… — заговорила было Алессандра.
— Я все знаю, дорогая, — сказал Джек. И, обращаясь к Фредерико, добавил: — Сделаешь это еще раз — и ты покойник.