Она сметала рубашку и начала шить. Когда наконец прервалась на ленч, то вспомнила, что поставила воду греться на солнце. Пощупала ее в большом ведре — нашла теплой. Принесла в хижину и вымылась с ловкостью человека, для которого мытье из ведра привычное дело. Затем надела блузку, приобретенную на базаре за полмира отсюда, и шорты, которые сделала по местному обычаю из старых джинсов, отрезав изношенные штанины. В августе на высокогорном лугу было более чем тепло. Моника наслаждалась возможностью походить с голыми ногами.
Она вышла из хижины, стараясь не смотреть в сторону крутой тропы. Если Стив и приедет, то только к вечеру. Иногда он приезжал всего на несколько минут. Спрашивал, не надо ли ей чего-нибудь привезти, хорошо ли она себя чувствует. Обычно Моника отвечала «нет», потом они немного болтали о Луге, травах и временах года. И смотрели друг на друга глазами, выдававшими чувства, о которых они помалкивали.
Глянув на свое отражение в оставшейся воде, Моника горько улыбнулась. За время жизни на Лугу, кожа покрылась золотистым загаром, приобрела интригующий оттенок, которого раньше не было. Изменился и рот. Губы стали как-то полнее, влажнее, словно готовились к поцелуям Стива. А он их не касался! По ночам она просыпалась от снов, из-за которых болезненно наливались груди, заставляя тело гореть огнем.
Моника расплела косы и, забрав ведро с остатками воды, вышла во двор помыть голову. Она наслаждалась обильной пеной и чистой водой, от которой волосы становились легкими, пышными, сверкающими. Девушка тщательно вытерла длинные пряди, затем аккуратно их расчесала. Потом, почувствовав себя разморенной, перетащила через изгородь на Луг постельную скатку, улеглась на нее ничком и рассыпала волосы веером для просушки. От легкого ветерка, теплого солнышка и монотонного гудения пчел, от всего умиротворяющего покоя Луга клонило ко сну. Не в силах бороться с ним, девушка крепко заснула…
Проскользнув за изгородь на Луг, Стив замер, завороженный увиденным. Мужчина беззвучно выдохнул и в этот же миг понял, что ему надо немедленно повернуться, бежать к хижине, отвязывать Черта и мчаться на ранчо, не оглядываясь. Он знал, если сейчас подойдет и сядет рядом с Моникой, то уже не удержится и коснется ее. А если коснется, не остановится вообще. Он хотел ее так, что не доверял сам себе.
Так скажи ей, кто ты!
Нет! Не хочу, чтобы это кончилось. Никогда еще ни с кем мне не было так хорошо. Если мы станем любовниками, мне придется открыться, а тогда все рухнет.
Так не трогай ее!
Но он уже стоял возле Моники на коленях, шелковые волосы скользили меж его пальцев, вытесняя все мысли из головы. Стив осторожно вынул гребень из расслабленной руки спящей девушки, дотронулся до серебристого водопада кудрей. Длинные легкие пряди, как живые, шевельнулись от прикосновений, обвились вокруг рук, приникли к пальцам. Он не выдержал и зарылся в волосы лицом.