Ее руки сами собой обхватили шею Дилана, и вот уже она не только отвечает на его страстные поцелуи, но и сама целует его. Айви не поняла, каким образом она оказалась на кровати, прижатая сверху телом Дилана. По правде говоря, ее мысли были заняты вовсе не этим. Ее руки проникли под его рубашку, и она тихо застонала, почувствовав под своими ладонями сильное мускулистое тело.
Когда Дилан мягко, но решительно взял руки Айви и положил их за ее голову, прижав к подушке, с ее губ сорвался протестующий стон.
Он нагнулся и, не отрывая от женских губ своего рта, стал медленно раздевать ее. Глаза Айви закрылись. Его руки и губы будили в ней давно забытые ощущения, делая ее слабой и безвольной. Трепещущей и жаждущей еще более смелых ласк.
Темноволосая голова опустилась ниже, и вот уже его язык дразнит ее напрягшиеся соски сквозь прозрачное кружево лифчика. Она всхлипнула и выгнулась ему навстречу. Чтобы встретить пустоту.
Айви разочарованно застонала и открыла глаза.
Дилан стоял рядом. Его лицо было напряжено, глаза потемнели, но в них ничего нельзя было прочесть.
— Теперь ты согласна, что нас по-прежнему тянет друг к другу? — хрипловатым голосом спросил он, глядя на нее сверху вниз.
— Ради бога, Дилан! — прерывающимся голосом воскликнула она.
— Да или нет?
— Да, да, да! — потеряв над собой всякий контроль, простонала она. — Или ты хочешь, чтобы я тебя умоляла?
Его ладонь легла на увлажнившуюся ткань ее трусиков, и на его лице показалась удовлетворенная улыбка.
— Я бы не отказался, — признался он, наблюдая, как ее лицо исказилось от пронзившего ее наслаждения. — Но сейчас готов удовлетвориться и этим.
Когда его обнаженное горячее тело соприкоснулось с ее горящей кожей, электрический разряд пронзил их обоих и кровь вскипела в жилах.
Айви прерывисто задышала, притянула его лицо к себе и поцеловала, задев его нижнюю губу зубами.
Дилан простонал.
— Я сделала тебе больно? — чуть ослабив хватку, беспокойно спросила она.
— Да, — тяжело дыша, сказал он. — Но мне понравилось.
Ее пальцы обхватили его восставшую плоть.
— Я хочу тебя сейчас, немедленно, — горячо зашептала она, лаская его пальцами.
Дилан не смог удержаться от стона, чувствуя, как последние остатки самообладания покидают его.
И кто кого соблазняет? — мелькнула в его распаленном мозгу мысль.
Но сейчас ему было все равно. Только одно имело значение: быть с ней, быть внутри нее, сделать ее снова своей. Ее стон отозвался в его ушах самой прекрасной музыкой. Айви, словно в беспамятстве, вонзила в его плечи ногти и прочертила борозды до поясницы, но Дилан почти не почувствовал боли.