Наслаждение накатывало волнами, которые поднимали их все выше и выше, пока они вместе не достигли одной вершины, а их тела стали легкими и почти невесомыми.
Айви проснулась, когда небо только начало светлеть. Она немного пошевелилась и поняла, что лежит не одна. Так и есть.
Дилан!
При воспоминании о ночи, наполненной страстью и наслаждением, кровь запульсировала в висках.
Она не смогла удержаться от стона.
— Я уже слышу стон сожаления?
— Пока нет, — поморщилась Айви и пожаловалась: — Все болит и ноет.
— Вытащи из меня свои ногти, — велел он.
Она ойкнула и отдернула руки.
— Вот так-то лучше, — пробурчал Дилан и немного отодвинулся.
— Какой кошмар! — в неподдельном ужасе воскликнула Айви, случайно посмотрев на себя.
Дилан проследил за ее взглядом и присвистнул. На ее шее, плечах и груди отчетливо красовались следы от его поцелуев.
— Полагаю, рассчитывать на то, что твое платье это скроет, неразумно? — усмехнувшись, спросил он. — Или ты полагаешь, все заживет? А может, пудра или что-нибудь в этом роде?..
— Ничего смешного! — набросилась она на него. — Мог бы быть и поаккуратней!
— В самом деле? — Он изогнул брови. — А как ты объяснишь это? Дикая кошка, — посмеиваясь, произнес он.
Дилан повернулся к ней спиной, и Айви смутилась.
Вся его спина была испещрена тонкими бороздками, оставленными ее ногтями.
— Извини.
— Это была вовсе не жалоба, — заметил Дилан и, притянув Айви к себе, жадно поцеловал.
Почувствовав, как его руки пустились в новое путешествие по ее телу, она уперлась кулачками ему в грудь.
— Дилан!
Не обращая внимания на ее возглас, который был едва слышен, он не прекращал поцелуй до тех пор, пока Айви весьма ощутимо не въехала ему в солнечное сплетение.
— Ты хочешь, чтобы всем стало известно, что мы спали вместе? — Она встала с кровати, завернувшись в простыню.
— А что тут такого? — Он устроился поудобнее и заложил руки за голову, взирая на нее снизу вверх. — Разве издали закон, запрещающий спать разведенным супругам? Не прячься, — неожиданно попросил он. — Дай мне посмотреть на тебя.
Айви замерла, вдруг вспомнив, что ее тело уже не то, что раньше.
— Я изменилась, — как-то виновато произнесла она, по-прежнему кутаясь в простыню.
— Мне так не показалось, — возразил Дилан.
— Льстец! — фыркнула она, но позволила простыне соскользнуть на пол.
Его глаза мгновенно загорелись. Осмотрев ее медленным чувственным взглядом, от которого ее бросало то в жар, то в холод, он вынес вердикт.
— Я был прав, — заявил он. — Такая же, как и прежде. Сопротивление бесполезно.
Айви нагнулась, подняла простыню и снова завернулась в нее.