— Они скоро будут деньги передавать — три лимона евро! Сначала Сафарову из «Эванса плюс». А он их должен передать замминистра Евсееву.
— А ну-ка, давай подробности!
Плешь послушно с магнитофонной точностью передал содержание разговора Гуся и Сан Саныча в больничной палате.
— Тебя стоило бы отблагодарить за ценную информацию, — усмехнулся Хлыст, после того как внимательно выслушал. — Да тебе эта благодарность теперь уже ни к чему, надо о душе подумать!
Хлыст быстрым движением направил дуло пистолета на Плешь. Тот, как по команде, выпучил глаза и раскрыл рот. Успела проскочить мысль: «Как же так, получается, зря, за просто так своих продал? Обидно!»
Анна неожиданно пошла на поправку.
Сафаров уже потерял надежду, а тут как будто в ее голове переключатель щелкнул. Только вчера еще лежала, глазами лупала. Как собака, все понимала, только сказать ничего не могла.
А сейчас вдруг ни с того ни с сего начала делать все сразу — подниматься с кровати, разговаривать.
Удивительно, но и будущий ребенок сохранился, хотя удары дражайший экс-муженек наносил и в живот.
Доктора разрешили с ней общаться следственным органам. Анна показала на своего бывшего мужа, Виталика. Объявили во всероссийский розыск.
Рафаэль ходил на работу в приподнятом настроении, за последнее время это было редкостью.
Даже Елена Станиславовна заметила:
— Что это ты, Раф, цветешь и пахнешь? Есть причины?
— Да понимаете, Анна на поправку пошла. Да так быстро, в один день намного лучше стало… Вы разрешите, я сегодня пораньше уйду, надо к ней заехать?
— Можешь идти. Да и мне надо бы ее навестить! А то неудобно как-то. За все время ни разу не ходила!
— Ну что вы, никто вас не осуждает. К тому же в «Эвансе» столько произошло за последнее время!
— Это, знаешь ли, не оправдывает. Передай ей, что я завтра заеду… Да почему завтра? Поеду сегодня же, вместе с тобой.
Анна была удивлена. Никак не ожидала увидеть здесь Семкину.
Семкина подарила ей букет, поприветствовала:
— Здравствуй, Аня! Очень рада, что тебе лучше!.. Мы вот тут принесли тебе кое-что! Угощайся!
Анна отреагировала как-то странно. Вместо того чтобы изобразить радость, рассеянно покивала, не глядя на гостинцы:
— Да, да… Спасибо.
Елена Станиславовна предпочла не заметить:
— Ну, рассказывай, как себя чувствуешь?
— Плохо, Елена Станиславовна!
— Что такое, деточка?
— Елена Станиславовна, это я подожгла фабрику!
Семкина подумала, что ей послышалось:
— Что?
— Я подожгла склад на фабрике!
Удивительно, но Елена Станиславовна почувствовала спокойствие. По всей видимости, организм уже отказывался реагировать на болезненные ситуации. Своеобразный иммунитет на стресс.