— Этого не может быть, — решительно заявил папа, подошел к елке и набрал пригоршню снега. — Он правда настоящий.
— Может, может! — закричала Ира и захлопала в ладоши.
А подарки! Мы забыли о подарках! — воскликнула Катя.
Мне досталась коробка из какого-то странного голубоватого материала, не похожего ни на картон, ни на кожу, ни на что другое. Перевязана она была витым многоцветным, похожим на шелковый шнуром. Такая же коробка, только значительно больше, была подарена Иришке. Развязав и открыв свою коробку, я обомлел. Передо мною лежали, переливаясь под светом люстры и слепя глаза, длинные и узкие, как ножи, коньки. Это были знаменитые «норвежки», да еще прикрепленные к ботинкам желтой кожи. О таком я и мечтать не смел. С восторгом прижав коньки к груди, я посмотрел на родителей и прошептал: «Кажется, мне подарили «норвежки». В эту секунду мы услышали рыданье Ирочки. Перед ней в открытой коробке на полу стояла огромная кукла. Никогда в жизни, ни до, ни после, я не видел такой невыразимо прекрасной куклы. Она была одета в длинное бархатное платье глубокого темно-синего цвета, со стоячим воротничком, скрепленным бриллиантовой заколкой. Из-под платья выглядывали носочки серебряных туфелек. На голове бархатная широкополая шляпа с такой же заколкой. Но больше всего притягивало лицо куклы. Оно было живое! Матовая кожа лица, яркие пухлые губы, огромные черные глаза, толстая коса ниже пояса, перекинутая через плечо, и эта поразительная неземная красота! Глаза куклы сияли живым блеском, а кожа источала едва ощутимое сияние.
Все собрались за спиной рыдающей Иришки и, потрясенные, смотрели на куклу. Катя прижала головку дочери к своей груди:
— Успокойся, доченька, успокойся. Кто же от таких подарков плачет?
— Я где-то уже видела это лицо, — задумчиво сказала мама.
— И я тоже, — подтвердила Катя.
— Неужели это мне? — Иришка обвела всех заплаканными, но сияющими глазами.
— Тебе, дочурка, тебе, — успокоил ее отец. Он достал из коробки куклу и вручил ее дочери.
Девочка крепко схватила ее и, прижав тоненькими ручками к груди, вдруг залилась громким счастливым смехом. Теперь заплакала мама Иры:
— Надо же. За столько лет первый раз слышу, чтобы она смеялась. Счастье-то какое!
Постепенно все успокоились, и взрослые рассмотрели свои подарки. Мой отец получил великолепную курительную трубку вишневого дерева. Она была большая, изогнутая, с вместительной чашечкой, окантованной черненым серебром, и такой же крышечкой. Отец, заядлый курильщик, был очень доволен. Папа Иры, рыбак, стал обладателем уникального спиннинга, о существовании которого он только слышал, но иметь не мог и мечтать. Обе мамы заахали, когда развернули свои пакеты и обнаружили в них по отрезу на платья из невиданного переливающегося материала. Короче, все были счастливы, но растеряны и потрясены случившимся.