— Принимайте!
Николай Павлович вздохнул — и скорее домой отсыпаться. Только прилег на койку, позвала жена:
— Тебя к телефону…
Нутром почувствовал: Глафира.
— Николай Павлович! — запела та. — Мы тут зашиваемся, из кожи вон лезем, а вы отдыхаете. Приехали бы, помогли справки развезти.
— …Ждите…
Когда показался в банке, справки уже увезли. А шеф, вместо того чтобы поблагодарить Балянского за опасную поездку, сказал:
— Чего же не помог?..
— Да ведь не дождались меня…
Балянскому от обиды перехватило горло: он пахал-пахал, ночь не спал, жизнью, можно сказать, рисковал, а его еще попрекают… Вышел из помещения банка, студнем плюхнулся на заднее сиденье трамвая и провалился в сон. В глазах все поплыло. Казалось, что его уже убили. Кто-то потрошит мешки с бирками «национальный банк»… Справки заполняет… Через границу валюту составами перегоняет…
— Эй! Вставай! Депо…
21
На следующее утро Николай Павлович пораньше пришел в банк с единственным желанием высказать Глафире все, что он о ней думает. Встал около дверцы ее кабинета, ждал и чувствовал, как копится в нем негодование и с каким удовольствием он сейчас в лицо этой женщины все выплеснет.
Стоял и ждал.
Глафиры не было.
Она появилась через час, когда Балянский уже немного остыл.
Сначала зачем-то зашла в кассу, потом покрутилась у входа в банк и, не подходя к кабинету, поднялась на второй этаж.
Балянский за двадцать милицейских лет привык к особому терпению и дождался своего — Глафира оказалась напротив него. И понесла свою привычную околесицу. А он, за сутки пути и бессонные ночи скопивший столько возмущения, не смог вымолвить ни слова. Сидел, проглотив язык, и молчал. Что произошло с бывшим майором?
— Борис Антонович! Лето в разгаре — я взяла путевку, — обратилась к шефу главбух.
— А как же мы без тебя?
— Так ведь вы Анюту в мои заместители протащили.
— А ты откуда знаешь?
— Я и не это еще знаю! — засмеялась Вероника Семеновна.
— А что именно, если не секрет?
— Что вы на нее представление за моей подписью отправили… Ая-то ничего не подписывала…
— Ну, тогда отдыхай! — невольно проговорил Манин, пойманный с поличным.
С каким облегчением Вероника Семеновна откинулась на спинку кресла в самолете, улетающем в Бургас. Она могла отключиться от Глафириных укусов, от зануды-шефа, от настырных подчиненных, а самое главное, за это время должен был удвоиться ее вкладной капитал.
Вероника Семеновна еще не успела приземлиться на морском побережье, а Глафира начала действовать. Обработала операционистку по вкладным операциям Светлану и вынудила ее перейти в бухгалтерию на обслуживание юридических лиц: