— Да, вы — мирские, многого не ведаете, у вас голова все никчемным хламом забита… Ведь будь твой шеф более благоразумным, он без подсказок жертвовал бы на храм, без напоминаний. Но что же тут скажешь, видимо, ему еще не суждено это свыше…
Юристу от слов батюшки сделалось легче.
— Точно! Точно, не суждено…
— Потом все ему вспомнится…
Они вышли из алтаря и прошли в притвор, где за дверкой в маленькой светелке батюшка предложил:
— Потрапезничаем?
Седовласая матушка поставила на длинный стол тарелки с борщом. Батюшка пропел молитву, покрестил пищу, и они сели.
— Вот знаете, — говорил, хлебая борщ, отец Феофил, — ведь все в мире имеет свое обоснование. И ничто спроста не происходит. Взять ваш банк. Ему разрешено свыше вот так крутить деньги. Он и крутит. И не догадывается, что благословение получено крутить во имя общего блага, а не токмо себе в карман…
Юристу было приятно слушать про божьи кары, ожидающие отступника Манина, и он даже испытал нечто похожее на благодать.
8
Отзвуки белодонской истории присутствовали в разных городских уголках. На узком, по современным меркам, проспекте своими роскошными ампирными окнами выделялась центральная гостиница, в которой когда-то праздновал освобождение города от красноармейцев белогвардейский генерал. Огромным балконом затенял тротуар бывший губернаторский дом, а ныне казначейство. Устремлял в небо свои монолитные этажи совдеповский телеграф. Там во дворе не так уж давно расстреливали «врагов народа» чекисты.
К проспекту с одной стороны липли ветхие дома и фабричные общаги; с другой — корпуса кондитерки, макаронки, университета и тюрьмы.
Среди городских реликвий своей помпезностью выделялся облепленный кранами и лесами высотный дом высшего разряда. Многие местные начальники и денежные мешки мечтали иметь в нем квартиру, где с лоджий открывался вид на всю округу, прорезанную ровной полосой шоссе на Москву.
Манин знал о строительстве престижного дома и наводил мосты. Но влезть туда за здорово живешь оказалось невозможным — своих халявных начальничков было хоть отбавляй: генералы, прокуроры, главы администраций… Оставался другой путь. Вот почему он обхаживал чету Коркуновых, устраивал им крымский отдых и оказывал самые неожиданные услуги: квартира ценой в круглехонькую сумму была неподъемна ему самому.
При каждом удобном случае он ехал на стройку, взбирался на площадку верхнего этажа и упивался полетным видом, сам с собой разговаривая:
— Знали бы моя мать доярка и батяня участковый, что их сын будет жить в квартире, где два туалета, две ванны и в каждой комнате хоть мяч гоняй…