Он придерживал лошадь (или коня?), давая ей отдохнуть. Другой с вежливым полупоклоном предлагал ей фляжку с холодной водой – Лена не отказывалась, третий протянул нечто вроде рулета с непонятной начинкой, а первый объяснил:
– Мне бы не хотелось устраивать привал, Светлая, в лесу быстро темнеет, поешь, пожалуйста, на ходу.
Лена поела. Рулет был очень вкусный, кажется, с мясом и большим количеством легких специй. Четвертый что-то спросил. Лена не расслышала или не поняла, и первый уточнил:
– Может быть, ты хочешь вина?
– Ты уверен, что я увижу своих спутников? – хмуро поинтересовалась Лена.
– Они идут туда же, куда и мы. Возможно, будут там даже раньше нас. У нас нет причин их убивать, но если вдруг по дороге им встретятся люди, я не знаю, что будет. От нас им не грозит опасность, особенно если они не попытаются бежать. Но они производят впечатление разумных, особенно Проводник. Он удержит своего товарища от опрометчивых поступков.
– Почему они могут оказаться там раньше нас?
– Их проведут другой дорогой. Короткой, но неподходящей для женщины. Тяжелой. Кони там не пройдут. Я знаю, что ты устала, Светлая, но мы должны спешить.
Ага. Вот щас скажу: нет, останавливайся – и они послушно остановятся, костерочек разведут, массажик сделают… нет, массажик не надо, потому что больше всего устала даже не спина, уже не спина, а самое сидячее место, несмотря на мягкую попону. Всадник еще раз проявил заботу:
– Может быть, тебе удобнее сидеть по-мужски?
– Юбка узкая, – буркнула Лена. Юбка узкой не была, но чтоб сесть верхом, ее пришлось бы задирать выше колен, демонстрируя ссадину и лапти. Очаровательно. Таким мужикам… Эльфам. Это – эльфы. И почему не дошло сразу, ведь Маркус внятно сказал: десяток эльфов. Имеющих напряженные отношения с людьми.
Наверное, это был город. Но он так был вписан в лес, как строителям Академгородка никогда бы сделать не удалось, а лучших примеров сочетания человеческого жилья и деревьев Лена не знала. Было невероятно страшно и от этого холодно. Она так привыкла к присутствию Маркуса и шута, что сейчас чувствовала себя просто эталоном одиночества. Ее сняли с лошади и, поддерживая под руку, ввели в дом. Размеры его снаружи определить было невозможно, уже стемнело, и освещенный весьма смутным светом фасад растворялся уже в шаге. Лена не шла – ковыляла. Ее сопроводили до просторной, но не гигантской и даже не очень большой комнаты и, отвесив по почтительному, хотя и неглубокому поклону, оставили одну. Стало еще страшнее. В комнате было странно светло – ламп или свечек не было, а свет был, ненавязчивый, неяркий. Пожалуй, читать при нем было бы дискомфортно. Мебели почти не было: три плетеных кресла, небольшой стол, кровать… точнее, возвышение под красивые покрывалом, которое, скорее всего, предназначалось для сна. Стены были неизвестно из чего, несколько гобеленов по красоте существенно превосходили те, что Лена мельком видела во дворце Родага. Наверное, у эльфов искусство было развито лучше.