– Рад твоему возвращению, Светлая. Позволь мне проводить тебя.
Лена позволила, потому что ее провожали в том же направлении, что и остальных.
– Мы думали, что Крон… что он…
– Он пытался, Светлая. Но я был к этому готов и, как видишь, жив и рад тебе служить.
Ему Лена почему-то верила, хотя именно эти руки затягивали удавку на шее шута. Даже неприязни к нему она не чувствовала. Начала привыкать к этому миру? Служба у человека такая: велено удавить – удавит, велено спасать – спасет, как королю будет угодно.
Их привели в ту же самую комнату с тремя креслами, и одно кресло было немедленно предложено Лене. Кроме того, ей принесли шиану, а арестантам дали напиться. Маркус подмигнул ей: ну, пусть больно было, уже прошло, зато удовольствие-то какое! Шут тоже выглядел не умирающим, но и не веселым. Пожалуй, его перспективы были не самыми лучшими.
Стремительно ворвался Родаг и увидел Лену. Какая радость появилась на его скорее суровом, чем мягком лице – ни в сказке сказать, ни пером описать. Он подошел, почти подбежал к Лене, поклонился, почтительно, но с королевским достоинством – Лена в ответ присела в реверансе. Не самом изящном, если быть честной. Вообще говоря, это был первый реверанс в ее жизни.
– Я боялся надеяться, что ты придешь, Светлая, – поднимая ее, сказал король.
– Разве я не клялась тебе в верности?
Он опешил. Странно. Лена отчетливо помнила, что довела их тут всех до полуобморока этой своей клятвой. Или он счел, что слова Светлой – так, полная фигня, собака лает – ветер носит?
– Но я не смел и думать… Разве ты… не фигурально?
– Не фигурально, – отрезала Лена. – Прости, что у нас не получилось… уйти. Шут нарушил клятву не по своей вине. Я не отпустила его.
– Прощаю, – охотно согласился король, поворачиваясь к пленникам. – Я прощаю тебе нарушение клятвы, шут.
Тот опустился на одно колено и склонил голову, но облегчение на его лице Лена увидеть успела. Кто знает, как он чувствовал себя в качестве клятвопреступника… после коррекции. Маркус на всякий случай тоже встал на колено, и тоже был прощен небрежным кивком.
– Я возвращаю вам вашу клятву. Это официальное заявление. И прошу вас остаться в Сайбе.
– Я поклялся тебе в вечной верности, – тихо сказал шут, – и эту клятву обратно не приму.
Маркус просто кивнул: мол, аналогично, горские Гараты клятвами просто так не разбрасываются, мы народ простой, незатейливый, вояки и рубаки, только скажи… Король посмотрел на них очень внимательно, и покивал – согласился. Он усадил Лену в кресло, сел в соседнее, однако Маркуса и шута поднимать с колен не спешил. Дурные королевские привычки. Впрочем, оба чувствовали себя вполне комфортно и ничего особенного в своих позах не видели. Дурные средневековые привычки. Лучше бы они тут курили травку и пили водку.