Встань! Зачем?
так надо, лена. прости. не суждено. надежда – глупое слово.
Рош…
спасибо за лишний день жизни, светлая. ты – лучшее, что у меня когда-то было. благодарю.
– Хорошо, – сказал один из солдат. – Так разумнее. Остановись и ты, Проводник, и я гарантирую тебе честный суд. Слово Гвардейца. – Маркус не шевельнулся, и это, похоже, удовлетворило офицера – теперь Лена понимала, что он офицер, потому что кираса на нем была невероятно белая, словно эмалью покрытая, а прочие солдаты щеголяли в начищенном, однако обыкновенно сероватом металле.
Офицер удовлетворенно кивнул.
– Ты знаешь, зачем мы здесь.
– Знаю. Готов.
Офицер сделал пару шагов, зашел шуту за спину и профессионально ловко набросил ему на шею удавку. Маркус крякнул.
Солдаты расступились, стараясь не смотреть на человека, который входил в комнатку. На нем большими буквами было написано: боевой маг. Позер. Забавный Карис внушал куда больше симпатии, чем этот – высокий, мощный, в черном, ну классический образ мага из дешевого американского фильма. Крон. Шут поднял голову и взглянул на него без приязни. Впрочем, и без гнева. Глаза у него заметно потемнели, но Лена не понимала, что это означает. На худом лице застыл какой-то гибрид обреченности, уверенности и страха. Его же сейчас убьют. Офицеру в белой броне не впервой затягивать удавки на чужих шеях, одно движение – и нет Роша Винора, словно и не было никогда, нет шута, не захотевшего смириться с публичным унижением, нет осязаемого взгляда и чутошной понимающей улыбки…
– Допрыгался? – скрипуче спросил Крон, даже не стараясь скрыть удовлетворение. Рожа у него тоже была условно магическая – узкие губы, холодные бледные глаза, аномально тонкий нос, выступающий подбородок и пугающий шрам на лбу. Наверное, нарочно оставил, чтоб быть поэффектнее.
Он отбросил за спину полы плаща, сложил руки груди и чуть склонил голову. В одежде не было ни единого пятна, все подавляюще черное – как у Лены. У него даже кинжала на поясе не было. Даже жезла магического, хотя по канонам жанра непременно должен быть.
– Ты так не любишь правду, Крон, что вызвался добровольцем? – спросил шут напряженным и севшим голосом.
– Брось, я делаю свое дело.
– Если б ты делал свое дело, – усмехнулся шут, – ты бы не показался мне, ушел бы едва я сдался. Однако ты здесь и даже снисходишь до разговора со мной. Не находишь это забавным, Крон? Или ты так боишься?
– Тебя? – демонически расхохотался маг. Шут покачал головой.
– Истины. Той, которую я знаю. Смешно, когда боевой маг – трус, правда, Крон?
Маг не сделал ни одного жеста, не схватился за амулет и не закатил глаза, но шут отчаянно вскрикнул, прогнулся назад и рухнул на пол – не будь у офицера хорошей реакции, на этом бы все и кончилось, но он успел выпустить один конец удавки из рук, и петля не затянулась. Шут сдавленно кричал, а ведь он звука не издал, когда кнут полосовал его тело, только втягивал воздух сквозь стиснутые зубы.