Они очень старались ее поддержать. Лена подозревала, что начни она рассуждать о моде, они всерьез бы принялись вспоминать фасоны дамских платьев и белья и даже адреса портних.
С библиотеками здесь и правда было не очень. Беллетристики не было как таковой. Не запрещалось, просто никому в голову не приходило. Книги были дороги, хотя и книгопечатание вроде давно изобрели, но то ли бумаги было мало, то ли еще что, но библиотеки были редки и бедны, в основном при королях и в Гильдии магов, большое количество книг и тем более рукописей вообще считались запретными, как Хроники Былого, ради которых шуту пришлось долго ублажать в постели королеву. Правда, Хроники были рукописью и содержали много материалов, нелестно характеризующих лиц, которых принято было считать непогрешимыми. Частные коллекции были тоже почти уникальны: если в доме какого-то просвещенного барона был пяток книг, его считали богатеем. Наукой как таковой занимались преимущественно в Гильдии магов, впрочем, никому не возбранялось проявлять инициативу, и Верховный маг даже поощрял энтузиастов. Король Родаг предпочитал поощрять изобретателей вне зависимости от направления изобретений: хоть плуга с несколькими лемехами, хоть нового мельничного колеса, хоть нового способа производства черепицы. Образованные люди вне Гильдии магов были нередки, конечно, это были не крестьяне или мелкие торговцы, но совсем необязательно аристократы или богачи. Способного и мечтающего учиться ребенка могли и отправить в школу, а школы содержала только Гильдия магов. Если ребенок проявлял свою талантливость, его учили до тех пор, пока ему самому не надоедало или он не уходил в самостоятельное плавание. И все это совершенно бесплатно, хотя пожертвования на образование активно приветствовались. Шут, неохотно вспоминавший свое детство, сказал, что читать учился дома и развивать тему не стал.
На следующий день Маркус вернулся из разведки чуть живой. Его шатало как крепко пьяного. Шута как волной смыло с незатейливого ложа, и он едва успел подхватить Проводника под мышки. Рукав куртки ниже локтя был разодран, и, хотя рана оказалась вроде бы не смертельной, шут мгновенно стал серьезным. Ох… Маркус же говорил, что запах крови должен выветриться, потому что иначе по Пути не пройти…
Он терял силы на глазах несмотря на тугую повязку, сделанную шутом из их грязного полотенца. Чахлая трава, на которую попали капли крови, хищно шевелилась. Поднялся легкий ветерок, а ведь до этого царила полная тишина, которую так и хотелось назвать Безмолвием. С большой буквы. Лена беспомощно посмотрела на шута, тот кивнул и резко встал, чтобы уйти.