В эту ночь во всем мире было не найти двух людей, которые столь нуждались бы в сострадании богов — Радопис запуталась в сетях растерянности, а фараон забылся в ее красоте.
Фараон, отчаянно желая услышать ее голос, поинтересовался:
— Почему ты не спросишь, как эта сандалия оказалась в моих руках?
— В твоем присутствии я забыла обо всем, мой повелитель, — с волнением ответила она.
Он улыбнулся:
— Как ты потеряла ее?
Нежность, прозвучавшая в его голосе, уняла ее страхи.
— Коршун унес ее, пока я купалась.
Фараон вздохнул и поднял взор, будто читая об этом случае на потолке, затем закрыл глаза, представляя волшебную сцену: обнаженная Радопис плещется в воде, коршун камнем падает с неба и похищает ее сандалию. Радопис услышала дыхание фараона и почувствовала, как оно ласкает ее щеку. Фараон снова посмотрел на ее лицо.
— Коршун принес ее мне, — пылко сказал он. — Какая чудесная история! Однако мне трудно поверить, что я увидел бы тебя, если бы боги не прислали ко мне этого благородного и щедрого коршуна. Какая трагичная мысль! В глубине души я уверен, коршун больше не мог стерпеть мысли, что мы не ведаем друг о друге, хотя ты живешь почти рядом, и запустил в меня этой сандалией, дабы я стряхнул с себя безразличие.
Радопис была поражена.
— Мой повелитель, коршун уронил эту сандалию тебе прямо в руки?
— Да, Радопис. В том-то и вся прелесть этой истории.
— Какое совпадение. Это похоже на волшебство.
— Радопис, ты утверждаешь, что это совпадение? Тогда что же такое совпадение, если не предначертанная нам судьба?
Она вздохнула и ответила:
— Твоими устами глаголет истина, мой повелитель.
— Я провозглашу о своем желании всем без исключения — никто из моих подданных никогда не должен причинить коршуну вреда.
Радопис улыбнулась счастливой, обворожительной улыбкой, которая сверкнула на ее устах, точно волшебное заклинание. Фараон почувствовал, что его сердце поглощает страстное желание. Он не привык сопротивляться своим чувствам и отдался им с очевидной радостью, сказав:
— Радопис, этот коршун — единственное существо, кому я останусь в долгу за самый драгоценный подарок в моей жизни. Как ты красива. Все мои мечты не стоят твоего очарования.
Радопис была в восторге, будто слышала эти слова впервые. Она смотрела на него ясными, нежными глазами, разжигая его страсть. Он сказал почти жалобным голосом:
— Я чувствую себя так, будто раскаленное докрасна железо терзает мое сердце. — Он приблизился к ней и прошептал: — Радопис, я хочу раствориться в твоем дыхании.
Она наклонила лицо к нему, прикрыла глаза и подалась вперед. Их носы соприкоснулись. Кончиками пальцев фараон ласкал ее длинные ресницы, зачарованно смотрел в ее черные глаза. Все куда-то исчезало, он был поражен силой любви, так внезапно снизошедшей на него, волшебное оцепенение обволакивало его. Наконец он услышал ее страстные вздохи. Он сел прямо и прошептал ей на ухо: