Между тем мое внимание привлек шофер принца, ожидавший хозяина во внутреннем дворике. С тех пор прошло много лет, но я по-прежнему вижу перед собой юного Габора, и он представляется мне воином Священного отряда фиванской армии: они сражались по двое и всегда были готовы отдать жизнь за товарища. Я слышал, что между ними существовала тесная эмоциональная связь и даже возникали гомосексуальные отношения. Не исключено, что именно такие чувства связывали Юнио и Габора. Мои подозрения на этот счет так и не подтвердились; не думаю, что Монтсе была со мной согласна (говорят, женщины обладают особым чутьем и способны понять, гетеросексуален мужчина или нет), однако привязанность Юнио к Габору выходила за рамки товарищества. Они были безгранично преданы друг другу и в нужный момент могли защитить свой союз. Если одному из них приходилось говорить о другом, он делал это очень осторожно и с благоговением, бдительно охраняя его интересы. Именно так и произошло в тот вечер, когда я попытался выудить у Габора информацию о принце. Он стал запинаться и разыгрывать из себя скромного шофера, который возит своего хозяина и ждет его в машине, пока тот занимается делами. Но это была деланная скромность; своим поведением он просто учтиво давал мне понять, что у меня нет права вмешиваться в дела, меня не касавшиеся.
Визит принца имел для нас два удачных результата. С одной стороны, и Юнио, и синьор Тассо выбрали несколько книг, за которые намеревались заплатить еще семнадцать тысяч лир; с другой стороны, принц пригласил Монтсе на обед в благодарность за ее помощь. Сеньор Фабрегас счел, что первое свидание не может состояться так быстро, однако Оларра напомнил ему: принц — герой Гражданской войны, а подобной заслугой не может похвастаться никто из обитателей академии, даже он сам. Не говоря уже о том, какие благоприятные последствия могут иметь для академии романтические отношения между Монтсе и принцем-чернорубашечником, имеющим связи в высших кругах фашистской аристократии. Должен признаться, я пытался попасть на этот обед любыми способами, но из-за синьора Тассо мне не хватило места в машине.
— «Итала» — пятиместный автомобиль, но это только на крайний случай. Некрасиво заставлять девушку сидеть между двумя кавалерами, — объяснил Габор.
Попрощавшись с компанией на площади перед Сан-Пьетро-ин-Монторио и подмигнув Монтсе, напоминая ей о наших дружеских отношениях и о порученной ей миссии, я отправился на террасу.
Рубиньос слушал радио Ватикана. Казалось, что его смущает то, что он слышит.