Долли на мгновение прикрыла глаза, представляя его обнаженную стройную фигуру с бугорками мышц и плоским животом. Да, он хорош собой и, наверное, привык, что женщины сами вешаются ему на шею. Но тут ему не на что рассчитывать: Долли зареклась иметь дело с такими вот убежденными в собственной неотразимости мужчинами, которые смотрят на тебя с напускным равнодушием, а сами раздевают взглядом.
Ей не везло в любви: за двадцать семь лет не нашлось никого, кто бы смог за умело изображаемой холодностью увидеть нежную ранимую душу, уставшую от одиночества. Та маска, которую носила Долли — неприступной женщины, не нуждающейся ни в чьей заботе, — уже порядком ей надоела. Но сама жизнь, словно нарочно, раз за разом заставляла убедиться, что иначе нельзя.
Мать Долли, Маргарет, недавно вышла замуж в четвертый раз. А сосчитать всех мужчин, которых она одаривала благосклонностью, — на ночь или на месяц, — вообще невозможно. Она существовала в каком-то другом мире, где не было ничего, кроме удовольствий. И деньги, оставленные еще ее первым мужем, отцом Долли, давали ей возможность не заботиться о будущем. Маргарет получала от жизни все, что хотела, и нисколько не задумывалась над тем, что однажды, состарившись и потеряв красоту, останется одна.
Когда семь лет назад Долли объявила, что поступает на службу в полицию, ее мать встретила это сообщением с насмешкой. Но, убедившись, что решение дочери вполне серьезно, предъявила ультиматум: либо она, либо работа. И лишь недавно немного смягчилась, поняв, наверное, что Долли ни за что не вернется в Чикаго и не будет жить так, как ей положено по праву рождения. Многочисленным знакомым и дальним родственникам Маргарет говорила, что ее дочь уехала в Европу. Иначе, узнав, чем она занимается, все пришли бы в ужас и, вполне возможно, перестали бы общаться с самой Маргарет.
Это ведь неслыханно: молодая красивая женщина вместо того, чтобы выйти замуж, ловит преступников!
Долли усмехнулась и потрепала собаку за ухо.
— Ну что, Тори, поедешь со мной? — ласково спросила она. — Правда, в отель нельзя проносить животных, но мы что-нибудь придумаем.
Тори смотрела на хозяйку с обожанием и так виляла крохотным хвостом, что едва не упала с дивана на пол. Если бы она могла говорить… Увы, она не могла даже лаять. Когда Долли год назад буквально вырвала пушистого щенка из рук подростков, издевавшихся над ним, и принесла домой, собака только тихонько и жалобно поскуливала. Ветеринар сказал, что она перенесла сильнейший шок и только постоянная забота поможет ей поправиться.