— Нет, но это могу сделать и я сам.
Таша улыбнулась. Даже в этой ситуации Чейз пытается диктовать ей условия. Ну, уж нет, сейчас она этого не допустит!
— У тебя еще будет возможность, — сказала она и поцеловала его.
Некоторое время он был в замешательстве. Ему очень хотелось, чтобы Таша заставила его забыть о всех рыцарских чувствах. Она все-таки, кажется, твердо решила не тратить время на невинные поцелуи и перешла в наступление. Рыцарь оказался в сложном положении, стена безразличия рухнула. Он обнял ее и наконец ответил на ее полные страсти поцелуи.
Таша погрузила пальцы в его черные волосы и взглянула на Чейза. Она словно заново открывала его для себя, и в этом ей помогали и губы, и глаза. Раньше, когда она целовалась со своими приятелями, ей были безразличны физические несовершенства, главным для нее был характер человека. Чейз, напротив, был так не похож на ее идеал мужчины: эгоист с отвратительным характером и с бесчисленными недостатками — и все же чертовски красив, привлекателен, и, господи, как он целуется! Она то страстно целовала его в губы, то нежно проводила по ним языком. Чейз улыбнулся и поцеловал ее, проникая языком внутрь рта. Вкус его губ, упругие мышцы — вот что чувствовала она, жгучая лава желания разлилась по всему ее телу. В этот момент были важны только его прикосновения, обращающие все мысли в пепел. Верх наслаждения осознавать, что она волнует его так же, как и он ее. Чейз, всегда такой надменный и неприступный, тает в ее руках, и она это чувствует. Его крепкие объятия говорили о сильном желании. Но вдруг что-то произошло внутри него. Он отпрянул от нее.
— Ты права. Это безумие. Пойдем наверх, — сказал он, тяжело дыша.
Таша взглянула на него: его волосы растрепались, в глазах светилось нескрываемое желание. Таша впервые испытывала подобное чувство к мужчине. Она и не знала, что можно так сильно хотеть мужчину. Таша мгновенно забыла о Джереми, которого раньше считала своим идеалом. Вежливый и обходительный, он никогда не мог разжечь такой огонь страсти, как это удалось ее циничному, эгоистичному, презирающему всякие условности кузену. Сидя на коленях Чейза, она чувствовала напряжение его тела, чувствовала желание, которое ему с трудом удавалось сдерживать.
— Я не думаю, что это правильно. — Она спрыгнула с его колен.
— Что? — Он был совершенно озадачен ее поведением.
— Ты возненавидишь себя за это, — пояснила она быстро. Пульс бился учащенно. Таша понимала, что, несмотря на то, что сама впервые не в состоянии справиться со своими желаниями, она не может упустить случай нанести ответный удар Чейзу за недавнее оскорбление.