женой. Он ложился с ней в постель на глазах у Бьёрна каждую ночь, и она его
ласкала, а Бьёрна, своего мужа, совсем забыла. Бьёрну тяжело было это терпеть.
Так и протекали эти семь дней, о которых прежде говорилось.
Теперь сага возвращается обратно к тому месту, на котором оборвался рассказ,
ведь нельзя разом говорить о двух событиях, хотя бы они и происходили
одновременно.
24
Теперь надо рассказать о том, как Хрольв и дочь конунга ехали из Гардарики.
Однажды они увидели, что за ними скачет какой-то человек. Он был в исподнем, но
опоясан мечом. Человек быстро догнал их, и Хрольв узнал в нем Вильхьяльма.
Вильхьяльм бросился в ноги Хрольву и просил пощады. Он сказал:
— Как только мы с тобой расстались, я хлебнул горя, потому что конунг приказал
посадить меня в темницу и хотел убить. Благодаря моей смекалке мне удалось
бежать. И вот я, голодный и продрогший, отдаюсь на твою милость. О, Хрольв, мой
господин, что хочешь, со мной делай! Никогда я не поступлю так, как было бы тебе
не по душе. Если ты оставишь меня в живых и позволишь ехать с тобой в Данию, я
обещаю всегда быть верным тебе.
Хрольв принял близко к сердцу беду Вильхьяльма. Он сказал, что не собирается его
убивать, хотя тот и заслужил смерть. А дочь конунга сказала, что они, должно
быть, поступают необдуманно:
— У него злобный вид, он замышляет недоброе.
Вильхьяльм поехал с ними и все время держался услужливо и подобострастно, но не
мог без опаски подойти к коню Дульцифалу, потому что тот кусал его и лягал. Так
они ехали, пока им не остался только один день пути до владений ярла Торгнюра.
Они устроили привал в лесу и вечером сложили шалаш. Хрольв и дочь конунга спали
в шалаше каждую ночь, а между ними лежал обнаженный меч. Той ночью Вильхьяльм
уколол Хрольва шипом сна. Рано утром Вильхьяльм встал, подошел к коню Дульцифалу
и надел на него седло, но только это конь и позволил сделать.
Хрольв спал в доспехах, а поверх доспехов на нем был плащ Вефрейи. Когда
Ингигерд встала, она как ни старалась, не могла разбудить Хрольва. Она вышла из
шалаша и плачет. Вильхьяльм увидел это и спрашивает, почему ей не спится. Она и
говрит:
— Все мне нравится в Хрольве, но он спит так крепко, что я не могу разбудить
его.
— Я разбужу его, — говорит Вильхьяльм.
Он пошел туда, разметал шалаш и отрубил Хрольву обе ноги, после чего он завернул
их в свою одежду. А Хрольв продолжал спать мертвым сном, как и прежде.
Дочь конунга спрашивает, что это так треснуло.
— Часы жизни Хрольва, — ответил Вильхьяльм.
И воскликнула дочь конунга:
— Да будут прокляты твоя жизнь и твои руки! Сотворил ты тягчайшее злодеяние!