Эта простая констатация факта прозвучала в моих ушах как обвинение. Но голос Анжелики совсем не изменился… и она продолжала смотреть на меня с той же приводящей меня в бешенство кротостью, как будто она просила простить ее за что-то. А когда я промолчал, она спросила:
- Как ты хочешь, чтобы я поступила?
"Лучше всего умри! - подумал я. - Исчезни… пропади!" Передо мной стояла Анжелика, мое проклятие. Женщина, всегда преследовавшая одну и ту же цель: уничтожить, погубить меня!
Она отвернулась к окну и взглянула на раскинувшуюся перед ней панораму крыш и каминных труб. Потом снова взглянула на меня и сказала:
- Ты знаешь, что я никогда не была в квартире Джейми. Он не хотел, чтобы я к нему приходила. В Нью-Йорке мы провели всего несколько недель, у нас здесь нет общих знакомых или друзей. Может быть, полиция не выйдет на мой след.
- К сожалению, уже вышла… Джейми был убит из твоего пистолета.
- Из моего пистолета?
- Из того, который лежал у тебя под подушкой. Трэнт нашел его возле трупа и показал мне. Я сразу узнал его. Ты знала, что он у Джейми?
- О, да, - она подтверждающе кивнула головой. - Он забрал его у меня три дня назад.
- Зачем?
- Это было в тот день, когда он пришел ко мне и сказал, что женится на Дафне. Он ожидал, что я устрою ему сцену, а когда увидел, что я не собираюсь этого делать, впал в страшную ярость и… Но мы были тогда в спальне, и мне удалось вытащить пистолет из-под подушки. Это привело его в чувство. Позже, когда Джейми уже уходил, он спросил, не могу ли я дать его ему. У него не было ни гроша, и он хотел заложить пистолет. Так он и забрал его.
Анжелика говорила об этом совершенно естественно, как если бы речь шла о нормальных отношениях между нормальными людьми. Полный хаос и бессмысленность жизни Анжелики были очевидны. Мысль, что я в какой-то мере виновен перед ней, совершенно меня покинула. Желание причинить ей боль снова вернулось ко мне вместе с презрением, столь выгодным мне в эту минуту.
- Полагаю, мое кольцо ты тоже отдала Джейми, чтобы он заложил его? Полиция нашла это кольцо в его квартире.
Румянец сперва окрасил ее щеки, а потом разлился по всему лицу.
- Да, я дала ему твое кольцо.
- Чтобы он его заложил?
- А почему бы и нет? - Ее лицо, залитое румянцем, стало совсем молодым и особенно красивым, но глаза метали молнии. - Надеюсь, ты не предполагал, что я храню его как драгоценную память о прошлом?
- Оно было у тебя на пальце в тот первый вечер.
- Ну и что с того?
- Ах ты… - Я вовремя остановился. Было бы безумием сейчас отпускать вожжи. Я только спросил на всякий случай: - Где ты купила этот пистолет?