- Разрешите войти? - раздалось у двери.
Увидя в дверях долговязую фигуру Софи Иранпереста, Хикмат Исфагани громко расхохотался. Дремоту как рукой сняло.
- Ты еще жив? - сказал он сквозь смех. - А ну, подойди, расскажи, как добрался, что было в дороге?
Софи Иранперест с увлечением стал рассказывать заранее придуманные небылицы о необычайных приключениях в пути, о перенесенных невзгодах, закончив все уверением, что готов жизнь отдать за своего господина.
- Поделом тебе! - прервал его излияния Хикмат Исфагани. - Теперь до гроба запомнишь расстояние между Джульфой и Тебризом. Запомнишь или нет?
- До могилы не забуду!
- Так сколько же километров?
- Триста, сударь!
- Повтори!
- Триста!
- Теперь ступай.
- Слушаюсь! - сказал Софи Иранперест и вышел, довольный тем, что развлек своего господина. А Хикмат Исфагани, посасывая кальян, снова закрыл глаза.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Фридун знал, что теперь он вне закона и его удел - жить, постоянно чувствуя смертельную опасность, нависшую над головой.
Порой ему казалось, что положение его было бы гораздо легче, если бы он не бежал, а предстал перед судом. Он мог бы тогда открыто рассказать судьям о бесчеловечности помещиков, нарисовать перед ними картину невыносимой жизни крестьян. Он смягчил бы сердца судей, пробудил бы в них жалость и сострадание к несчастной крестьянской доле.
Но где нашел бы он правду и справедливость? Разве судьи прислушались бы к его голосу, когда все они плоть от плоти таких, как Хикмат Исфагани, приказчик Мамед и другие!
Нет, нет! Кроме бегства из деревни, у него не было иного выхода. Лишь глупец и трус, не понимающий своих прав и обязанностей перед народом, может вручить свою судьбу в руки подлых законников или жандармов!
Путь избран. Возврат к прошлому невозможен.
В первое же воскресенье по прибытии в Тегеран Фридун отправился по адресу, полученному от Курд Ахмеда, в товарный склад Хикмата Исфагани. Тут было большое оживление. Люди сновали взад и вперед, получали товар, грузили его на автомобили, дроги, повозки. Но Курд Ахмеда на складе не было.
Фридун долго топтался в конторе склада, пока служащий не обратился к нему:
- Какой товар угоден господину?
- Мне надо видеть господина Курд Ахмеда, - смущенно ответил Фридун.
- По приказанию хозяина господин Курд Ахмед отбыл в Басру. Когда вернется, неизвестно.
И вот Фридун. сидел теперь в Тегеране в одном из полуразрушенных домов окраины.
Комната, в которой поселился Фридун, была кое-как приспособлена для жилья.
Фридун разглядывал отсыревшие по углам стены и потолок. В нишах была расставлена всевозможная посуда и домашняя утварь: фаянсовые тарелки, глиняная лампа, заржавленная кружка. Внимание Фридуна привлекла разукрашенная фарфоровая чаша с портретом Насреддин-шаха в овале.