Столяров присел на корточки и вытер лезвие ножа о брюхо мертвого зверя — единственный участок на теле кабана, где еще оставалась шерсть.
— Ну как, жив? — спросил Михаил Шустра.
— Кажись, да.
— А цел?
— Кажись, да, — повторил сталкер чуть увереннее.
— А нога твоя случайно не починилась со страху?
Шустр медленно выпрямил правую ногу в колене и охнул.
— Кажись, нет, — констатировал Столяров и обернулся к Олегу. — Ну а ты как? В порядке?
— В порядке, — ответил Гарин. Он в третий раз присоединил к автомату новый магазин и снова не услышал щелчка.
— А чего орешь?
— Что? — поморщился Олег.
— Тебя контузило, что ли?
— Сам урод!
— Ясно. — Михаил повысил голос. — Проверь пока, что там с третьим кабаном. Его отметка пропала. Похоже, неудачно навернулся с крыши.
Гарин кивнул и выбрался из вагона. Дождь почти перестал. Одинокий луч солнца, выглянувший через прореху в сплошной пелене облаков, на несколько секунд осветил поезд и площадку перед ним. В этом ласковом свете отдельные капельки крови, упавшие на рельсы, стали похожи на бруснику.
Олег прошел мимо трупа вожака кабаньего стада, которому взрывом почти оторвало заднюю половину туловища, и, отойдя на максимально возможное расстояние от края вагона, осторожно выглянул из-за угла. В следующую секунду он отвернулся и сделал три резких вдоха, пережидая приступ тошноты, однако и беглого взгляда хватило Гарину, чтобы понять две вещи. Первая — вот что может случиться с существом, рухнувшим с трехметровой высоты прямо в действующую «мясорубку», и вторая — навряд ли ему в ближайший месяц, а то и два, захочется свинины.
Столяров спрыгнул на землю и помог спуститься Шустру, когда к ним подошел Олег.
— Ну что, сдох кабан-то? — спросил Михаил.
— Кабан сдох, — громко отрапортовал Гарин.
— В «мясорубку», что ли, попал?
— Не-а. Свалился с крыши прямо в «мясорубку». Теперь там центнер фарша и дробленых костей.
— Понятно. Молодец, — прокричал Столяров и показал Олегу большой палец. Потом вздохнул и добавил вполголоса: — Бетховены в роду были?
— Что-то новенькое, — пробормотал Михаил и постучал костяшками пальцев по обшитой сталью двери.
— Ага. Пришлось усилить дверь и поставить часового, — пояснил Шустр. — После того случая прошлой весной, когда сюда кровосос заявился.
— Прямо на вокзал?
— Ну да.
— Он что, невидимый был?
— Да нет, видимый. Просто народу на станции мало было. Так он до самого бара дошел, ни единой живой души не встретил.
— И что он в баре сделал? Заказал «кровавую Мэри»? — недоверчиво спросил Столяров.
— Тогда уж кровавого Моню, — невесело усмехнулся старик. — Тогда барменом еще Моня был. Тугой на оба уха, может, слышали про такого?